Старший брат

Я твой ангел - Мин Юнги

Идя по коридорам особняка семьи Чон, можно было легко заблудиться, а потом так и не найтись. Внутри он казался ничуть не меньше, чем снаружи, даже наоборот. На первом этаже находился большой, тёмный каменный холл с большой прозрачной люстрой. Юнги показалось, что если она упадёт, то он сразу превратится в лепёшку. Плюс ещё папа говорил, что эта семья очень интересные личности...в общем... Мин не рисковал стоять под ней, поэтому чтобы пожать руку хозяину дома, ему пришлось делать большой обход вокруг тени на кафеле. Также на первом этаже находилась столовая с длинной серой скатертью на столе из красного дерева, за которым мог уместиться целый район. Была дверь с запретом на вход — скорее всего подвал или же (то, что пришло парню в голову) их собственное кладбище, где они хоронят тех кого сами сжирают, прям, как в том фильме, из-за которого Чимин не мог спать один и на сухой кровати в свои пять. Юнги любит искать приключения на свою задницу, но не до такой степени. Поняв, что ничего интересного на этаже, кроме вечно бегающих горничных, поваров, двух дворецких среднего возраста, цветов, окон и остальной прислуги, что были выряжены — каждый в свой раскрас одежды нет, сын полицейского отправляется на второй этаж по лестнице, которая открывается сразу из холла, и имеет две пары ступенек, что вьются с двух сторон, изображая арку. На втором этаже всё оказалось немного темнее, из-за меньшего количества окон. Там находились комнаты с какими-то табличками: кабинет господина Чона; кабинет госпожи Чон; примерочная госпожи Чон; спальня господина Чона; спальня госпожи Чон; спальня господина Чона и госпожи Чон... Юнги поморщился, так как читать это было противно. Скорее всего это на случай, если вдруг они поссорятся. А вот в семье Ким всё было не так: Поссорились? — отец спит на диване, или папа идёт спать в комнату к Чимину, потому что на диване не удобно. Ванна госпожи Чон...ванна господина Чон... И такое раздвоение было ещё с несколькими комнатами. Слава богу дальше шли комнаты под номерами: 1,2,3,4 и т.д. без каких-то Чон. Скорее всего это были комнаты прислуг, которые велись на третий этаж. Третий этаж начинался уже с более тёмной лестницы. Окно было только одно, и то зашторенное коричнево-зелёными занавесками, что не пропускали свет. Таким же цветом, только потемней, были заклеены обои на стенах, что отдавали одиночеством. Здесь ты сразу начинаешь чувствовать себя зажатым. Нет такого хорошего осветления — небольшие светильники, которые отдавали жёлтым, невидимым светом. Их можно снимать с крючков и идти на встречу приключениям, так как если этого не сделать, то перелом ноги, руки и выход в окно в этой кромешной темноте вполне возможен. Меньше дверей, из-за которых начинаешь чувствовать ненужность, скрипящий пол, что мог до смерти напугать Чимина, когда Мин или Намджун, а чаще всего они вместе, вставали ночью пожрать картошечки, которую Джин прятал в самый дальний угол, надеясь, что хоть в этот вечер ему не придётся чистить картошку вновь. (Краткое описание автора и её младшей сестры. Я даже подумывала написать фф с названием: «Ночные похождения» на реальных событиях. : ***) Но пока не об этом.) Мин решает осмотреться: комнаты, комнаты, комнаты и почти каждая принадлежит Чону. Но Мин был уверен, что зал для инструментов, репетиторов, индивидуальных уроков были не старшего в семье Чон. Во первых они взрослые и весь второй этаж и так посвящен им, во вторых, на старой табличке рядом с Чон нигде не видно слова господин. Лишь ㅎ(корейская буква Х) Решившись пройти ещё дальше, он останавливается возле одной комнаты с табличкой: Чон Хосок. Юнги слышит звуки, которые напоминают ему что-то знакомое, как будто он слышал это раньше. Что-то ёкнуло в сердце. Альфа понимал, что так делать некрасиво и если его заметят, то обвинять в сталкерстве и домогательстве. Но интерес овладевает: он прислонил ухо к двери и услышал сдержанные всхлипы. Сначала он бы и не понял, что это всхлипы, если бы не слышал их и в других комнатах на нижних этажах, принадлежащих служанкам, что обязаны подчиняться господину. И Юнги бы сам плакал, зная это. Из раздумий его выводит следующий звук: скрип. Скорее всего окна, так как ногам через нижнее отверстие почувствовался летний ветерок. Слышится стуки кроссовок, о что-то похожее на...батарею и подоконник (?) Он быстро заглядывает в замочную скважину и видит картину: коричневоволосый парень со слезами на глазах и в неплохой одежде, стоит уже на выступе за окном. И да, высота в три этажа, а не в десять, но это ничего не меняет. У Юнги застрял ком в горле и нахлынули воспоминания. Он вспомнил, как также стоял за дверью, но ничего не мог сделать, будь двухлетним ребёнком, запертым в своей комнате. Он тогда не смог спасти одного из самых близких и дорогих людей... И сейчас не хочется повторять своих ошибок, несмотря на то, что впервые видит человека, который стоит по ту сторону двери. Он не хочет снова не спать долгие ночи, вспоминая крик падающего с шестого этажа человека. Не хочет снова винить себя в несчастном случае, которого не смог предотвратить Мин не любит лезть не в свои дела, но терпеть и ждать в сторонке также не особо доставляет удовольствие. Альфа быстро решает не пугать жертву суицида, поэтому тихо поворачивает ручку, подкрадывается на носочках, боясь заскрипеть полом. Когда осталось мало места гость хватает, скорее всего, того самого Хосока за живот и тянет на себя. Вой раздаётся значительно громче — на всю комнату и коридор. Хосок не брыкается и не собирался. Он не пытается укусить руку, что в ту же секунду закрыла рот, сдавливая звуки. Его просто жалко. Он выглядит замкнутым и измученным. Поворачиваясь в руках спасителя (а может и наоборот), парень кутается в чёрную худи, заливая её слезами. — Тише... Спокойно... — альфа не особо умел нянчиться, тем не менее в его объятиях хотелось уснуть. Хосок молчал даже тогда, когда Мин без его разрешения подхватил его и сел на большую кровать, начиная укачивать, как ребёнка и утешать словами, при этом понимая, что именно чувствует шатен. Спустя пятнадцать минут в полной тишине и редкимм всхлипам парень ушёл в мир снов, хмурясь и шевеля губами. Юнги начал рассматривать его: проводил руками по щекам, рукам, ногам. Парень симпатичный, но не для Мина. До него только что дошло осознание того, что произошло, а произошло это очень быстро и незаметно. Ему стало приятно от осознования того, что сделал хорошее дело и одновременно не особо. Человеку, что в тайне от всех продаёт какие-то порошки, таблетки и другую дрянь, ходит в клубы и сбегает ночью из дома, не свойственно делать добрые дела. Осторожно уложив Чона в кровать, он снял с него обувь и подложил удобно подушки. Закрыв окно, он написал записку: «Суицид не выход, Чон Хосок... Борись. Ты сильный человек! Ты справишься! Завтра будет новый день...» Он положил это послание на подоконнике и уже хотел уйти, но в последний момент ему в голову пришла идея. И если бы он этого не сделал, он бы не был Мин Юнги. Вновь взяв ручку, он дописывает на клочке бумаги: «Твой ангел — Мин Юнги.»