House of cards

9. Мелкие шалости

Чонгук с большим интересом посмотрел на линию на бедре Чимина. Пудра выглядела так же великолепно, как всегда, на его коже, напоминая то, как она выглядела, когда у него были брызги спермы на животе, внутренней стороне бедер, нижней части лица и шее. Тэхён выбрал прекрасное место для распространения кокаина, за исключением того, что было не совсем понятно, собирался ли он на самом деле нюхать трубку. Он просто предложил это, даже не думая, что это может показаться, и только сейчас его осенило, что его предыдущее замечание было серьезным. Конечно, Тэхён видел, что это будет весело? Разве он не находил ощущение легкого кайфа в отеле приятным? Возможно ли, что это ему не понравилось, учитывая все обстоятельства? Мысль о том, что он мог ненавидеть это, шокировала Чонгука. Как можно было ненавидеть этот жизненный порыв? это грубое чувство силы?

Чимин мог не баловаться кокаином, но это было потому, что его любимым ядом были валиум и шампанское. Ему нравились гипно-опиаты, он был блаженно легок и оцепенел до неподвижности. Ему было приятнее лежать на одной из кроватей, положив голову на живот Ванби, чтобы он мог уткнуться лицом в ее мех и провести руками по простыням, халату, коже. Пальцы скользили по его ключице вниз к пупку, как будто малейшая шишка под его плотью была шрифтом Брайля, который он мог прочитать кончиками пальцев; блаженная улыбка на его губах. Кокаин был для него слишком возбудимым, он взмывал высоко в облака, когда он предпочитал мечтательно парить в космосе. В прошлом он пробовал несколько экспериментальных препаратов, но не проявлял к ним особого интереса, и поэтому он придерживался своего обычного выбора.

Чонгуку тоже иногда нравилось это чувство, особенно после ужасного дня. Ему нравилось, когда его побивали камнями, и он чувствовал, как пальцы и губы Чимина играют с его кожей. Массируя его плечи, обвивая его пальцы прядями волос, пробегая языком по позвоночнику. Трахаться под кайфом было довольно фантастично. Далеко, медленно, неторопливо и обидчиво. Но он по-прежнему предпочитал быть под кайфом, наполняясь энергией, пока он не трахал Чимина так быстро, как его собственный учащенный пульс, чувствуя каждый удар достаточно сильно, чтобы почти дребезжать его кости, и слышал стоны Чимина, эхом разносящиеся в его голове, пока он не почувствовал, что сходит с ума.

Но он не знал ничего, что нравилось Тэхёну. Он знал, что пил, но не так много, как ожидалось. Он знал, что курит, потому что постоянно извинялся, чтобы уйти и зажигать на тротуаре за пределами зданий, когда в этом не было необходимости. Никто не посоветовал бы ему уйти. Он мог нанести пепел повсюду и тушить сигареты об стены, и никто не осмелился бы подать жалобу. Однако другой мужчина всегда извинялся в довольно забавной вежливой манере.