Я люблю тебя

часть 9

POV Гарри

Прошло уже два дня, я не представляю что мне делать. Он не встает с кровати, просто лежит и все. Я приношу ему покушать, но он не ест. Иногда я просто насильно кормлю его, хоть и знаю, что он физически не может употреблять еду.
Он не говорит, даже мычать не может, я переживаю, очень...

- Доброе утро, Найлуш, - пройдя в комнату, сипло поздоровался я.

Но в ответ я слышу лишь тупое молчание. Подойдя ближе, я присел на край кровати. Нежно убрав одеяло с его лица, я ужаснулся. Никогда, слышите, никогда я не видел своего брата таким. Он был словно морально убит, у него были сухие побелевшие губы. А глаза, которые всегда сияли радостью и блестели как море, сейчас были потухшими, как будто они потеряли частичку жизни. Серые, как пасмурное небо, в них отражалась пустота, и эта пустота заставляет меня переживать, и очень сильно. Он просто лежал и смотрел в потолок, лишь грудь иногда вздымалась.

Забота, только это ему сейчас нужно.

- Солнышко, - тихо прошептал я, смотря в его бездонные и уже серые глаза.

Молчание, блядь, опять оно.

Взяв его за руку, я почувствовал небывалый холод в ладони. У меня складывается ощущение, что он понемногу умирает.

Я забил на свою гордость, забил на то, что могут подумать другие, и вообще меня сейчас никто не увидит.

- Малыш, подвинься, - ласково пробубнил я, и приподнял уголок одеяла.

Несмотря на то, что он лежал как труп и лишь сипло дышал, он подвинулся и уголки губ приподнялись в подобии улыбки.

Накрыв одеялом себя и брата, я сгреб его в свои объятия. Горячее дыхание опаляло мою шею, а тихое сопение брата приводило меня в эйфорию. Прижав его ближе к себе, я будто обнял огромную льдину, но до жути приятную. Он обнял меня так крепко, что я неловко кашлянул, пытаясь отстраниться от него. Но потом подумал, что это будет выглядеть не очень хорошо с моей стороны, и я прижался к нему плотнее. Поцеловав его в макушку, я тихо прошептал в нее:

- Я все сделаю, чтобы ты снова сказал, как сильно ты меня любишь.

POV Автор.

После этих слов, Найл посильнее прижался к брату. Каково его было счастье, что брат наплевал на все свои принципы и лег к нему, прижимаясь сильней. Он шептал ему в макушку ласковые слова, что он готов на все, чтобы Стайлс-младший опять говорил. И это были не какие-то простые слова, а именно те самые - слова любви.