Тэхёну было очень жарко и отчего-то тесно. Он чувствовал постороннюю тяжесть на своём теле. Тэ открыл глаза и увидел чужую руку, покоящуюся на его животе. Он медленно повернул голову в сторону и неистово удивился лежащему рядом Чонгуку, который сопел, приоткрыв рот, и даже не реагировал на крики младшего. Тэхён скинул старшего на пол, и тот всё же проснулся от неприятного соприкосновения с полом, вследствие чего больно ударился локтем, а это хуже, чем импульс в двести двадцать вольт.
— Айщ, — промычал Чон и поднял голову на сидящего с удивлёнными глазами на кровати подростка. — Тэхён, ты чего!
— Вы же сказали, что не будете ко мне прикасаться, пока я не разрешу! — заверещал Ким, мгновенно краснея. — Кто Вам позволил распускать руки?
Чонгук возмущённо открыл рот и почесал затылок, подбирая нужные слова.
— Но во сне я себя не контролирую! — нашёл оправдание альфа, но тут же получил контраргумент от младшего.
— А зачем Вы вообще легли рядом со мной? — завопил омега ещё больше и скрылся под одеялом.
— А что мне оставалось делать? — не понимал Чонгук такой реакции: то Тэхён вчера сам к нему прижимался, а сейчас так больно отталкивает, причём во всех смыслах этого слова.
На вопрос Чона ответа так и не последовало, потому что в спальню зашёл ещё более непонимающий Сокджин со словами «чего вы тут так шумите?», а после его взгляд устремился на сидящего на ковре альфу, и у старшего омеги появился ещё один вопрос.
— Чонгук-ши, почему Вы на полу?
До Гука только дошло, что он по-прежнему находится в неудобном положении, и поскорее подорвался встать, отряхивая свои брюки.
— Да так, во сне упал, — улыбнулся альфа, разряжая обстановку. — Ваш сын пинается, когда спит.
— Ничего я не пинаюсь! — послышался голос из-под одеяла, и показалась возмущённая мордашка омеги.
Сокджин сразу переключился с альфы на своего сына, подбегая к тому и усаживаясь на его постель.
— Тэхён-и, как ты себя чувствуешь? — Джин погладил парня по волосам. — Что-нибудь болит?
Ким-младший поспешил объяснить, что тело немного ноет в больных местах, но так его состояние гораздо лучше по сравнению со вчерашним днём. Папа улыбнулся и сказал, что завтрак уже готов, и он вместе с Чонгуком может пойти поесть, а до Тэ только сейчас дошла мысль того, что папа впустил альфу в его комнату и, получается, разрешил остаться на ночь. Ким задал волнующие вопросы, когда Гук вышел из спальни, а Сок ответил, что не впустить такого обеспокоенного Чонгука он не мог, а потом не стал будить, когда обнаружил их двоих на одной кровати, потому что они так сладко спали. Тэхён зажмурился от слов Джина и недовольно промычал такое многозначительное «ну, па-а-ап!», а Джин обратил внимание, что его сыночек покраснел.
