Дикий

Was set to explode

Чонгук помнил, как впервые встретился с Лалисой.

У неё было забавное каре-шапочкой на волосах, до зависти густые брови и многослойная одежда — такой маленький неотёсанный сорванец, запертый в теле девчонки. К тому же, она весьма неплохо обращалась с оружием, поскольку постоянно находилась в окружении повстанцев, и уже тогда могла дать фору в метании сюрикэнов. Ёнсу как-то пошутил, что её будущему мужу сильно не поздоровится, раз Лалиса в отца пошла не самым мягким характером.

Но кто бы мог подумать, что тем бедолагой-альфой в конце концов окажется сам Чонгук?

— Вроде бы женюсь не я, но страшно волнуюсь, — вслух озвучил радостный Чимин, наблюдая за тем, как Лалиса неторопливо дошагала до жениха и устроилась напротив него, безмерно много смущаясь.

Боже, какой же она была красивой. Принц не смог сдержать восхищения, пока беззастенчиво любовался будущей женой. На ней повисло просторное платье соломенного цвета с голубой атласной лентой, повязанной чуть ниже груди, показательно выделившей область живота. Волосы страж уложила в нежную причёску. Убрала передние пряди назад, оголила лоб; от пацанёнка семнадцатилетней давности не осталось и следа. Особенно сейчас, когда во время беременности женственность Лалисы взыграла на максимум.

Альфа уверенно нашёл ладони омеги и переплёл их пальцы между собой, мягко улыбаясь в знак поддержки. Омега лишь кратко кивнула, тем самым подтверждая готовность. Тогда Бан Чан принялся произносить речь на древне-флорентийском, соблюдая особенности местных традиций.

Страж смотрела в такие блестящие глаза напротив и не могла поверить в то, что это происходило на самом деле. Она и Чонгук.

Они — семья.

И хотя заключение брака — в сущности — было лишь условностью, лишь ещё одним подтверждением и без того крепкой любви, Лалиса невероятно расчувствовалась. Ей казалось, что счастье пронизывало каждую клеточку тела, выплескивалось за края, отчего хотелось поделиться им со всем миром. Омега покрепче сжала замок из пальцев, чуть качнувшись вперёд.

— … и с этой минуты, отныне, и до самого конца, — более понятным языком продолжил Крис, захлопнув маленький фолиант, и с видом важного священнослужителя обратился к паре, — согласен ли ты, Чон Чонгук, разделить свою жизнь с Манобан Лалисой?