Перерождение в систему

Глава 47

Первую половину ночи Ши Цин спал очень ужасно, но после этого он действительно смог спать довольно хорошо.  Даже не видя снов, он спал до восхода солнца, и его разбудил даже звук чьего-то стука в дверь ...

Проснувшись, он все еще пребывал в оцепенении.  Почему в комнате было так темно?  Все темно, солнце не встало, зачем ты в мою дверь стучишься!

Однако как только он повернул голову, он увидел две пары пижамных штанов, которые блокировали попадание солнечных лучей в его комнату.  В одно мгновение нахлынули воспоминания о прошлой ночи, и его лицо стало огненно-красным.

Ему приснился мокрый сон, и его разум был даже заполнен мыслями о Цинь Мо… это.

Держать!  Держать!  Это… это пересекает черту!

Как он мог так сексуализировать своего хозяина?  Даже если его хозяин хорошо выглядел, он все равно не был женщиной, ясно?  Как он мог… Как он мог делать такие вещи?

Ши Цин сидел на своей кровати как дурак, а его сердце продолжало быстро биться.  Вся его личность чувствовала себя неуютно.

Как он случайно оказался извращенцем?  Как он собирался продолжать оставаться с Цинь Мо в будущем?

В это время стук снаружи стал громче.  За дверью доносился голос Блонди: «Ся Нуо, скорей, ты опоздаешь, как ты проснулся даже позже, чем я?  Скорее, мы сможем отправиться в отпуск после того, как закончим урок очкарик! "

Ши Цин мгновенно проснулся.  Он действительно не осмеливался больше продолжать свои бессвязные мысли.  Сегодня была суббота, но у них все еще были занятия в восемь часов утра.  Это было всего лишь короткое сорокиминутное занятие, после чего они формально должны были быть в отпуске.

Поскольку расписание занятий аспирантов было действительно загружено, им даже приходилось проводить занятия по утрам в субботу.  Их классный руководитель был печально известен тем, что плохо обращался со своими учениками.  Его прозвище было очкариком, но не потому, что он носил очки, а потому, что, хотя у него было всего два глаза, его зрение было таким острым, как если бы у него было четыре глаза.

Если бы кто-нибудь осмелился даже подумать о том, чтобы принять участие в посещении кого-либо еще под его надзором, единственным концом для них была бы просто смерть.