В глубине

ГЛАВА 15

Сияющие звёзды умирают. А молодые звёзды сияют ярче всех.

ОЛИВИЯ

Скотт у меня дома уже пол часа и за эти пол часа он успел показать мне фотографию своего нового друга, Марка, того самого рыжего парня с фотографии, успел посмотреть три матча по регби в записи, успел написать кому-то огромное сообщение ( я даже не вчитывалась, мне плевать настолько, насколько это возможно), но видимо не успел сказать мне ни слова, потому что все пол часа мы лежим в напряженной тишине.

Мне это все порядком надоело. Я устала смотреть в потолок, думая о том, что нахожусь там, где не хочу находиться. Даже в моих мыслях Скотт заставляет меня сбежать из собственного дома. Я не хочу находиться дома с ним. Я думаю об отце, известий от которого нет уже пол года. О матери. Интересно, что она чувствует. Она изменяла ему? А он ей ? Наверно нет, не знаю.

Мне трудно поверить в искреннюю любовь и верность своих родителей.

Мне было двенадцать, когда мама уехала в Канаду. Она должна была пройти обучение у какого-то крутого кондитера. Мама горела этим, она каждые выходные пекла нам кексы, торты или делала конфеты своими руками.

На тот момент ее не было уже два дня, я мирно спала в своей кровати. Мне захотелось пить, но проснулась я не от этого.

Я проснулась от звука разбитого стекла на кухне. Тихо спустилась вниз, а звук чьих-то завываний только усиливался. Я даже не могла с лестницы, да мне это и не нужно было, чтобы увидеть как отец трахает какую-то женщину на кухонной столешнице нашего семейного дома.

Я не смогла ни шевельнуться, ни сказать ни слова. Я лишь прорыла рот ладонью. Конечности окаменели, меня затошнило.

Я не должна этого видеть

В ту ночь я так же тихо вернулась в свою комнату, зарылась в одеяло с головой, но так и не уснула до самого утра.

- Скотт, может ты пойдёшь домой? Мы все равно ничем не заняты. - я уже измучена его нарождением здесь.

Парень блокирует телефон и засовывает его под подушку.

- Ну, так можем чём-то заняться. - он уже тянет ко мне свои огромные лапищи, но я успеваю перекатиться к краю кровати, спасибо маме за двухспалку.
- Нет, я устала. У меня болит голова и живот. Точно не сегодня. - болит у меня только живот, но чем больше симптомов, тем больше вероятность, что он уйдёт.

- Да ладно тебе, малыш. Хочешь я спущусь вниз, а? - хочу.
- Да, хочу. Хочу чтобы ты спустился вниз. Только по лестнице, за стенами моей комнаты.
- Боже, почему ты сегодня такая душная? - моно было это сказать и не забрызгав мне все лицо своими ядовитыми слюнями.
- Пока.

Он оставил мое прощание без ответа. Натянул футболку, забрал сумку и ушёл из моей комнаты. Я встала, выглядела в окно. Вот он садится в стою мажорскую тачку и едет к себе. А может е не к себе.

А вот теперь голова и правда начала болеть. Надо отвлечься. Подхожу к своей прикроватной тумбе, достаю оттуда скетчбук и карандаш. Сажусь к себе на кровать и начинаю рисовать.

***

Время 1:23 , черт , я проспала весь день и начало ночи. Надо снова улечься спать, чтобы не быть зав та пандой.

Что-то колет бок, карандаш. Беру его вместе со скетчбуком и кладу на прикроватную тумбочку. Оцениваю получившийся набросок, сейчас он не кажется мне таким красивым. Ну и ладно.

***

Следующие три дня я езжу в школу на маминой машине, все три дня льёт проливной дождь. Небо плачет. Все три дня ни Джейкоба, ни Скотта в школе нет.

***

Просыпаюсь от огромного количества уведомлений. Время 22:22. Снова заснула за рисованием.

Открываю Инстаграм, восемь уведомлений от Джейкоба Гранда.

«Помоги мне»

« Я видео его»

« Мне нельзя»

« Я завязал»

« Помоги, Лив, пожалуйста»

« Чёрч Стрит, 23»

« Пожалуйста»

« Ты нужна мне»

Ты нужна мне...

Через двадцать минут я уже стояла напротив абсолютно чужого дома, не знаю, что я тут делаю.

Ты обещала помочь ему!

Поднимаюсь по лестнице из трёх ступенек, тяну ручку на себя. Дверь открыта.