Интимные имена

Бонус: немного о сексе, братьях и леди Гаге

Чонгук роняет термос, который гулко ударяется об землю и закатывается под скамейку. А он сидит, не двигается, обрабатывая информацию. У. Чимина. В. Субботу. Секс. А у тебя выдуманные похороны...

— Ты термос-то поднимать будешь? — интересуется Пак, заглядывая за скамейку.

— Чимин! — громче положенного произносит Чон и заглядывает ошарашенному хену в глаза. — Если я скажу, что произошла ужасная ошибка, и тетя вовсе не умерла, а впала в летаргический сон, ты мне поверишь?

— Я удивлен, что ты воспользовался «летаргическим сном», а не «комой», — сдержанно отвечает хен.

— Так ты мне веришь?!

— Чонгук, ты совсем дурак? — мрачнеет Чимин. — Зачем ты мне соврал?

Все же с хеном нужно быть честным, а то в его глазах Чонгук все стремительней падает от «обаятельный дурачок» до «тупой мерзавец». Стыдно, конечно. Но с Паком не так уж. Он умеет принимать правду такой, какая она есть. Поэтому Чон выкладывает откровенно: хочу трахаться, я нищий, квартиры нет, стояк есть, прости, когда раздавали мозги, я ел шашлык. Чимин слушает молча, а после исповеди еще почти пять минут ничего не говорит, разглядывая свои коротко подстриженные ногти, затем резюмирует:

— Да, я тоже думаю, что пора, надоело дрочить в ванной, то и дело кончаю на зеркало.

— Что?

— Чонгук, не притворяйся, что ты меня не слышал.

Гук старательно переваривает информацию, осознавая миг за мигом, что это не его разошедшаяся фантазия, а причудливая реальность. Ему как-то сложно представить с ходу, что Чимин, который весь из себя такой элегантный и возвышенный, сидит в ванной со спущенными трусами и дрочит на его образ, кончая на несчастное зеркало. Это звучит абсолютно немыслимо. Такое и присниться не может! Нужно на это обязательно как-нибудь посмотреть.

— Прямо на зеркало.... То есть, я очень рад, что у нас одинаковые желания! Так что я приду в субботу, обещаю!

Чонгук понимает по выражению лица Чимина, что ему хочется очень возмутиться, вероятно, его смутило то, что Гук его мнит невинным девственником (пусть он действительно девственник). Но младший улыбается радостно, поэтому хен смягчается. Вообще Чон уже просек, как именно можно заставить старшего сменить гнев на милость. Это не так сложно, как казалось в начале. Чимину, право слово, дураки не нравятся, глупых людей он вообще недолюбливает, но Чонгук знает, что ему он может это простить. Надо просто быть искренним и смотреть прямо хену в глаза, тогда он тает, как мороженое на солнцепеке.

— Ты дурачок, — беззлобно произносит Чимин, касаясь щеки Чона рукой, — мой дурачок, — а затем накрывает его губы своими.

В субботу Чонгук приходит к дому Пака за час, но не торопится войти в заветную квартиру. Родители хена укатили в Пусан помогать бабушке на грядках, поэтому остался только брат Чимина — Намджун. И Чон не горит желанием с ним встречаться. Брат Мина вовсе не исчадие ада. Он умный, интеллигентный и разносторонне развитый человек, который умеет поддержать любую беседу и питает слабость к современному искусству. Чимин Гука, несмотря на его вселенскую недалекость, совсем не стыдится. Он прямо сказал родителям, что тот все еще школьник, но очень милый. Пак готов и с Джуном его познакомить. «Возможно, ты ему не очень понравишься сначала, но мой брат толерантный, особенно к тому, что я люблю», — говорил совсем недавно в парке Чимин, но Гук все равно бы предпочел с братцем пока не контачить. Чону и так кажется, что семья Пак огорчена, что соулмейт младшего сына — школьник в боксерских перчатках. Отец охотник, но помимо этого он преподаватель в университете, мама швея в прошлом, а сейчас продавец-консультант в художественном магазине. Они выглядят жутко умными и чуть-чуть снобами, которые в первый день при знакомстве с Чоном долго трагично молчали. «Они просто были удивлены», — пояснил потом Чимин и попросил не придумывать страшилки: родители приняли его. Гуку все же кажется, что он не особо вписывается в их семью. Когда он сказал об этом Чимину, тот очень распереживался. Ему стало обидно за Чона и его мысли. Они тогда долго обнимались, целовались, обменивались мнениями, но убедить Чонгука не совсем удалось. Поэтому он не готов к встрече со старшим братом. Он по-прежнему чувствует себя белой вороной, которая недостойна быть с Чимином.

Хен оповещает Чонгука смс, что братец ушел наслаждаться искусством. Перед дверью Гук останавливается и читает импровизированную молитву, которую выдумал вчера, пока думал о теле старшего в лучах заходящего солнца с его именем на ягодицах. Восхитительное зрелище. Явно достойное выставления в музей, куда сорвался воодушевленный Намджун. Чонгук все вспоминает изгибы тела, бархат кожи и ее теплоту. Главное все не испортить! Просто взять и....

Дверь резко открывается, а на пороге оказывается Чимин в домашней одежде. На нем свободные черные штаны и нежно-розовое худи. Больше всего Чонгука привлекают тапочки: ярко-розовые пушистые кролики с большими глазами-бусинками. Они словно улыбаются новому знакомству.