Мой bad boy

26

Казалось, что в голове царила пустота, но, в тот же момент разрывало от мыслей. Перед глазами все плыло и каждый вдох давался с трудом. Будто бы с болью.
Я мало понимала, что происходило. Кажется, мы с Чонгуком добежали до его машины и, уже когда он ее завел, я дрожащими пальцами достала телефон и с трудом попадая по сенсорным кнопкам, позвонила в скорую. Сквозь слезы и хрипы назвала адрес проулка, в котором лежали те парни и, как только я это сделала, Чонгук выхватил у меня телефон.
- С ума сошла? Кому ты, черт раздери, помочь решила?
Я ничего не ответила. Накрыла лицо ладонями и опустила голову, лбом прикасаясь к коленкам. Плакала и все еще дышала с таким трудом, будто шею сдавило, а в ушах до сих пор эхом отдавались звуки ударов и крики, полные боли.

Этой ночью меня ломало. Поднялась температура и я была словно в бреду. Перед глазами мелькало изувеченное лицо того парня из проулка. Его порванная кожа об острый край мусорного бака. Потом звук посыпавшихся зубов и сгустки крови на бетоне. Удары. Удары. Удары… Сознание наслаивалось и в нем появлялись обрывки воспоминаний шестилетней давности. Это стало пистолетом, приставленным к моему виску и с очередным ударом он выстрелил. Вспышка и боль, после которых, в моем сознании появился Он. Плохой парень.
Он давно мне не снился, но в этот раз пришел такой же, как обычно. Уже не живой. Полностью избитый и ровные черты лица, скрытые припухлостями и кровью, которой были измазаны даже его черные волосы. У него до безумия красивые, но уже пустые глаза и смотря в них, я вновь хотела упасть на колени и начать просить прощения за то, что тогда так ничего и не смогла сделать. Вот только, на этот раз все было иначе. Впервые за прошедшие шесть лет он заговорил со мной.
«Найди меня. Мне без тебя плохо».
Он сжал ладонь в кулак и прикоснулся им к футболке, в которой был в день своей смерти. К месту, где было сердце.
«Тут болит».
Я смотрела на него, чувствуя, как губы подрагивали и, как бы я не хотела, не могла произнести ни слова. В это мгновение мое собственное сердце разрывалось на части.

***
Когда я проснулась, самым первым почувствовала сильную головную боль. Открыв глаза, прищурилась, ведь яркий свет будто бы жег зрачки, но я все же поняла, что лежала на кровати в спальне Чонгука. Хоть и не помнила, как сюда попала.
Кое-как я сбросила с себя одеяло и села, заметив, что я все еще была в юбке и порванной блузке. Я толком не могла описать свое состояние. Внутри как-то тяжело, но вчерашняя паника поутихла и вместо нее пришла пустота. Разве что я старалась закрыть от себя вчерашние события, но не могла этого сделать со сном, в котором мне приснился Плохой парень и его слова, раз за разом, звучали у меня в голове. Подобно невидимой руке они сжимали сердце.
Я хотела встать и пойти умыться, но в этот момент в спальню вернулся Чонгук.
- Ты проснулась? – он быстрым шагом подошел и сел рядом со мной, после чего приложил ладонь ко лбу. – Температуры уже нет. Что с тобой вообще было? Я уже думал врача вызывать.
- Нервы, - пробормотала. – Сейчас уже все хорошо.
- Точно? Я могу дать успокоительных.
- Точно, - я кивнула и попросилась ненадолго занять ванную комнату. Открыла сумки, которые мы забрали из Ихвы и взяла оттуда одежду. Приняла душ и переоделась, после чего вернулась в спальню. К этому моменту горничные принесли завтрак, но есть мне не хотелось, поэтому я просто сидела и пила воду.
- Я хотел с тобой поговорить, - сказал Чонгук, вилкой разрезая яичницу. В отличие от меня, у него был хороший аппетит. – Ночью на твой телефон звонили полицейские.
- Почему? Что они хотели? – я напряглась.
- Ты же позвонила в скорую и сообщила о том случае. Естественно, дело дошло до них и они хотели узнать, что произошло. Посчитали тебя очевидцем, - объяснил он.
– Слушай, насколько я понял, те парни сильно побиты. Парочке даже нужна хирургическая операция, но они не рассказывают о случившемся. Может, ты поедешь в полицию и расскажешь все, что произошло? Вот прямо все, как было? На этих парней заведут дело за попытку изнасилования, а на Мина – за избиение…
- Откуда ты знаешь, что меня хотели изнасиловать и про то, что Юнги их побил? – я сильно нахмурилась.
- Ты мне сама все рассказала ночью. Неужели не помнишь? – спросил Чонгук, а я отрицательно покачала головой. – Наверное, тебе действительно было плохо. Нужно показать тебя врачу. Может, он что-то выпишет для нервов, но сначала нужно поехать в полицию. Нельзя терять время, пока дело горит.
- Я не поеду туда, - сказав это, я отрицательно покачала головой.
- Почему? Дженни, у нас есть шанс наказать их. Иначе им все будет спущено с рук. А так появится пострадавшая девушка из благополучной семьи и это отродье из Ихвы вполне возможно закинут за решетку. С такими, как они, церемониться не будут.
- А можно рассказать полиции про этих парней, но умолчать про Юнги?
- Наоборот, про него нужно рассказать в первую очередь, - Чонгук наклонился вперед и посмотрел мне в глаза.
- Но… я не хочу, - опять отрицательно покачала головой. После вчерашнего я боялась Мина, но мысль о том, чтобы рассказать полиции про него, вызывала сильное отторжение. – Если бы не он…
- Тебя бы изнасиловали? Он пришел туда, чтобы разобраться с теми, кто пытался ставить ему условия… - Чонгук запнулся, увидев мой вопросительный взгляд и тут же объяснил:
- Ты мне об этом ночью рассказывала. Пойми, Дженни, ему на тебя плевать. Он сам сказал, что пришел посмотреть, как тебя будут насиловать. Там не было слов «не трогайте ее». Или ты мне не все рассказала и он все же, что-то такое говорил?
Чонгук замолчал, все так же твердо смотря мне в глаза, но почти сразу продолжил:
- Пойми, он далеко не такой хороший, как ты думаешь. Или ты считаешь, что Мин впервые что-то такое сделал? Да за ним долгий список ужасных дел. Пока не поздно, нужно отправить его за решетку.
- Я… Я не пойду туда, - повторила я негромко и отрицательно качнула головой. – Я не могу, - пусть слова и прозвучали расплывчато, но это была правда. Я не могла этого сделать даже несмотря на слова Чона.
- Почему? Черт возьми, почему? – он злился и из-за этого его тон повышался. – Неужели, влюбилась в него? Да? Вон Мина по имени называешь. Целовалась с ним. Теперь покрываешь его.
- Нет, я не влюбилась в него, - ответила быстро, сжимая в ладони стакан. – Я тебя люблю.
- Докажи. Сдай его полиции.
Я некоторое время молчала, а потом отрицательно покачала головой:
- Я только так могу доказать тебе свою любовь? Чонгук …
- Или ты сдашь Мина полиции, или можешь выметаться из моего дома, - сказал он. На эмоциях. А для меня эти слова стали сродни пощечине. Сильной и унизительной. Той, которую я никак не ожидала, но в этот момент почувствовала себя собачкой, которую все пинали, прогоняя из дома. Сначала мама, а теперь Чонгук. И я не могла понять, в какой из обоих раз мне было больнее. Сейчас я и так была разбита.
Внутри неприятно защемило и я опустила голову. В сознании зароились мысли и было так много фраз, которые я хотела сказать. Даже несколько раз размыкала губы, но, в итоге, произнесла лишь одно слово:
- Хорошо.
- Вот и отлично. Я рад, что ты одумалась. Сейчас поедем в полицию …
Чонгук еще что-то говорил, но я уже не слушала. Поднялась на ноги и, взяв свои туфельки, носочки на которых вчера стесала о бетон, на негнущихся ногах пошла к двери.
- Дженни, ты куда?
Я не ответила. Вышла в коридор, но Чон догнал меня, когда я спускалась по лестнице. Схватил меня за руку и спросил:
- Куда ты пошла? Ты серьезно собралась уйти?
- Ты сам сказал мне убираться из твоего дома.
Я вырвала руку и сильно нахмурилась. Хотела, еще что-то сказать, но в этот момент из ближайшей комнаты вышла мама Чона.
- Что у вас происходит? Вы ссоритесь? – спросила она.
- Нет, - Чонгук отрицательно покачал головой и начал что-то говорить своей маме про то, что мы не ссоримся и про то, что возникло лишь недопонимание. Я участвовать в разговоре не стала. Поздоровалась с женщиной, после чего пошла к выходу. Я чувствовала себя паршиво и жажда выйти на свежий воздух мне казалась жизненно необходимой.
Когда вышла на улицу и прошла немного, перед тем, как завернуть за угол, увидела, что Чонгук выбежал из ворот, но искать меня побежал в противоположную сторону. Я была рада тому, что он меня не нашел. Не могла с ним сейчас разговаривать и понимала, что прежде чем произойдет наш очередной разговор, мне нужно привести мысли в порядок. Голова плохо соображала и я даже не до конца понимала суть нашего разговора.
На улице было прохладно, а у меня все еще влажные волосы, поэтому я подрагивала от холода, но шла вперед. Остановилась лишь через несколько кварталов около небольшого парка. Там села на скамейку и подняв голову сделала несколько глубоких вдохов.
Голова опять разболелась и я кончиками пальцев прикоснулась к вискам, почему-то вновь слыша приснившиеся мне сегодня слова «Найди меня…». Не хотела этого, но начала вспоминать лето, шесть лет назад проведенное Санари-Чеджу. Жутко не желала этого признавать, но, наверное, оно было самым беззаботным в моей жизни и, если бы не трагичный конец этого периода, я бы вспоминала его с теплом.
Да и тогда, незадолго до смерти этого парня, мы поклялись друг другу, что еще встретимся. Что всегда будем дружить и после сегодняшнего сна мне было невыносимо больно.
Я достала телефон и долго смотрела на экран, но все же решилась в поисковике ввести: «Санари-Чеджу. Две тысячи четырнадцатый год. Смерть мальчика в летнем лагере». За прошедшие годы я множество раз вводила эти слова в поисковик, но до конца дело не доводила. Мне казалось, что если я узнаю немного больше про того парня, просто сойду с ума. Тем более, душевные раны постепенно начали заживать. Но теперь они вновь раскрылись и я понимала, что мне нужно узнать его имя и сходить на могилку. Может, после этого он меня отпустит.
Я сделала глубокий вдох, после чего все же нажала на запрос поисковика и пока интернет, как на зло, долго грузился я вспомнила, как спрашивала у него ближе к концу лета:
«Так, как тебя зовут?» - сначала я и правда не интересовалась его именем. Тем более, наша первая встреча сложилась таким образом, что я сама ему не назвала свое настоящее имя, а произнесла выдуманное, но он у остальных ребят узнал, как меня звали на самом деле и так же разузнал другую информацию обо мне. А со мной никто не дружил, поэтому мне не у кого было спросить, хотя я даже к воспитателям подходила, но даже несмотря на то, что пыталась описать этого парня, они не понимали, кого я имела ввиду из-за чего не могли ответить на мои вопросы.
«Угадай» - отвечал он мне лениво, хотя позже я поняла, что ему нравилось, как я злилась и надувая губы, произносила все имена, которые только знала.
Страница в поисковике загрузилась и я, совершенно не дыша, пролистнула ее вниз, желая найти статью про убитого мальчика в лагере. Я думала, что их будет много, но ничего подобного не нашла. Я попыталась уточнить запрос, но результат прежний – ничего. Из-за этого создавалось такое ощущение, будто… будто и не было никакой смерти.
Сердце забилось учащено и я открыла сообщения. Скользнула взглядом по тем, которые прислал тот парень и для меня особенно сильно выделилось «Досчитай до пяти». Руки дрогнули и я до боли прикусила губу. А… А вдруг это действительно он? Я понимала, что это невозможно. Отсутствие запроса в поисковике еще ничего не значило, но в каком-то резком порыве я написала сообщение:
«Я не делала того, что сказал тот парень» - эти слова я хотела сказать ему все прошедшие шесть лет. Объяснить, что не делала того, за что он перед своей смертью меня возненавидел.
Я иногда звонила на этот номер и он почти всегда был выключен. Поэтому я не ожидала, что так быстро придет ответ:
"Лгать будешь, когда я буду рвать тебя своим членом, а ты прошепчешь, что тебе хорошо".
В висках запульсировало и я написала:
"Я не лгу".
Но ответа больше не было.