Немного сладкого

*

Он скучал, пил на кухне горький чай
В час, когда она летала по ночам...

Андрей Макаревич

Ветер шелестел соломой на крыше. Перед тем, как начнется сезон дождей, надо успеть залатать прорехи. Неделю назад А-Цин жаловалась, что после ливня в ее комнате была лужа. Тангуо же ни на что не жаловался. Но когда в его отсутствие Сяо СинЧэнь зашел, чтобы положить как обычно конфету на кровать, то наступил в мокрое. Похоже, и там с потолка капало.

На самом деле, Сяо СинЧэнь понятия не имел, как чинить кровлю, но надеялся, что как-нибудь справится. Пока у него были глаза, он, к сожалению, редко обращал внимания на крыши. Наверное, лучше бы кого-то нанять для ремонта, но с деньгами у них всегда было туго. Время от времени СинЧэнь ходил на ночную охоту, однако заработать редко удавалось. Помогал он в основном крестьянам из бедных деревушек, которые не имели возможности пригласить заклинателей из крупных орденов. В качестве благодарности чаще всего подносили корзинку овощей, мешочек риса, самое большее – курицу.

Сяо СинЧэнь и этому был рад. А-Цин, хоть и ворчала, что даочжан зря тратит мастерство на глупых деревенщин, с благодарностью принимала провизию. Ну а Тангуо фыркал пренебрежительно и ничего не говорил, однако по его молчанию было похоже, что в этом редком случае он полностью согласен с А-Цин.

Их извечное противостояние, пожалуй, единственное, что всерьез расстраивало Сяо СинЧэня в мирном течении жизни. Девочка с первого дня невзлюбила Тангуо. СинЧэнь прекрасно помнил, как она пыталась увести с того места, где он почуял слабое тепло угасающей жизни. Он не стал ей тогда говорить, что ее наивные уловки бессмысленны – он видит не глазами, и, значит, скрыть от него что-то очень сложно.

Когда Сяо СинЧэнь добровольно лишился зрения, часто думал, что его жертва недостаточно велика, ведь он не стал абсолютно слепым. Благодаря высокому уровню самосовершенствования пространство вокруг не было для него черной пустотой как для обычных незрячих. Он больше не различал пестроту городских улиц, зелень равнин, величественную красоту горных пейзажей, но теперь звуки, запахи, ощущения стали восприниматься гораздо острее и рисовали перед внутренним взором иную, но вполне понятную картину окружающего мира.