Лиса чувствовала, будто её жизнь внезапно разделилась на две половинки, «до» и «после».
Она плохо помнила промежуток от звонка Дженни — о том, что Чонгук доставлен в больницу в критическом состоянии — до того, как оказалась в типичном холле с запахом медикаментов и стерильности. Лиса увидела кровавую одежду подруги, руки, по локоть замаранные в красном, и упала на колени, издав истеричный клич. Манобан сразу всё поняла.
Дженни успокаивала, старательно что-то объясняла, кое-как взвалив на своё болезненное тело Лису и дотащив девушку до диванчика, и пыталась всеми силами казаться сильной. Она мельком обрисовала сцену предполагаемого нападения и в тысячный раз повторила, что Чонгук — борец, и что он обязательно выкарабкается.
Обязательно.
Лиса не знала, как ей пережить эти страшные часы, минуты, секунды. Всё существование разом потеряло смысл. Её голова безвольно лежала на коленях Дженни, глаза осоловело глядели в одну точку. Манобан не чувствовала слёзы и не понимала, что плачет; она периодически всхлипывала и впивалась ногтями в обшивку. В какой-то момент весь сказочный замок рухнул прямо ей под ноги, не оставив и шанса на счастливое завтра.
Реальность разъедала.
Господи, Лиса же сама вложила пистолет в руки Сехуна, когда согласилась выйти за Чонгука. И хотя камеры наблюдения в доме Минов оказались отключены, Манобан и без них знала, что попытка убийства исходила от её бывшего молодого человека. Сехун пребывал под стражей, точнее под домашним арестом, но не было никаких сомнений, что всё это — его затея. Когда ты наследный принц целого состояния, нанять киллера и поручить ему злодеяние оказывалось легче легкого.
Однако откуда в Сехуне нашлось столько изощренности, чтобы спланировать столь коварное покушение? Если даже не убийство.
Перед лицом Лисы возникло два стаканчика с темным напитком. Юнги присел справа от неё, поддерживающе проходясь рукой вдоль спины и останавливаясь где-то у основания шеи.
— Нет новостей? — шепотом поинтересовался он.
И Лисе не нужно было обладать телепатией, чтобы представить, как Дженни отрицательно кивнула и обеспокоенным взглядом указала на девушку перед собой.
— А ты... Ты как?
По правде говоря, Лиса тоже волновалась за Дженни, на которую сейчас взвалилось слишком многое. И часть из-за того, что её непутевая подруга когда-то в прошлом влюбилась в гребаного психопата. Манобан постепенно выросла на диване, упершись ладонями в колени.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Без четверти двенадцать
Fanfiction- Ты стал путевым до или после того, как лишил меня девственности? До или после того, как сказал, что тебе просто хотелось узнать, сможешь ли ты сломить мою силу воли и влюбить в себя? До или после того, как заявил, что отношения между коллегами-час...
