Аромат скромности (18+)

ГЛАВА 25

— Мартин, слушайся Элизабет, ладно? — Мэтью натянул шапку на голову сына, серьезно посмотрев на него. Малыш в ответ неоднозначно кивнул. — Будь, как Рикки. Чтобы мне не было стыдно за тебя.

— Он через чур гиперактивный, — тяжелый выдох сорвался с губ Элизабет, которая протянула дочери шарф. — Надеюсь, все пройдет хорошо.

— Я за ним присмотрю! — напыжился Джейк, поставив руки в бока.

— Надолго собираешься к родителям? — мужчина поднимается, взяв маленькую ладошку Мартина.

— Ты ведь их знаешь, — тонкие пальцы женщины мягко перехватили ладонь мальчика, выпуская из дома следом за остальными детьми. — На крупные праздники они не любят приезд на сутки. Поэтому дней пять точно не жди. Я все равно позвоню, как возвращаться буду.

— Поздравь их от меня.

— Обязательно. Еще увидимся.

Мэтью провожает взглядом свою семью, стоя у порога. Дети кружили вокруг Элизабет, довольно прыгая по белоснежному снегу и хватая его из сугробов голыми руками. Детский смех с каждым разом становился дальше. Входная дверь закрывается вместе с хлопком двери в машину, и мужчина оборачивается, замечая у лестницы Теодора. Юноша сладко зевнул, волоча за собой одеяло, в которое укутался. Он посмотрел на Мэтью сверху-вниз, обернувшись на звук шагов: Патрик и Сэм подкрались незаметно, но были бодры как никогда.

— Долго же вы спите, — Мэтью сложил руки на груди, глядя на троицу.

— В следующий раз явим себя при Элизабет, чтобы вызвать массу вопросов, — хмыкнул Патрик, спускаясь по лестнице. — Давай лучше поторопимся и как можно быстрее съездим к Леону.

Сэм стянул с Теодора одеяло, бросив на стул. В доме хоть и было тепло, но тело после ночи не окончательно проснулось и слишком ярко реагировало на зимнее утро. Юноша из тени наблюдал за тем, как Мэтью с Элизабет собирали детей к отъезду. На первый взгляд они казались слаженной семьей, в которой царит любовь и идиллия, но те, кто знал куда больше, мог разглядеть между ними тонкий слой холода и безразличие к друг другу. Для детей они стараются быть любящими партнерами, но остывшее от чувств сердце со временем невозможно будет обманывать.

Как только каждый, еле шевеля руками из-за огромного нежелания ехать в такую рань хоть куда-то, надел на себя верхнюю одежду и обувь, то отправился к машине. Мороз неприятно кусал за щеки, заставляя съеживаться каждый раз. Теодор обреченно распушился, прытко засядь внутрь. Тепло, которое сохранилось после обогревания, приятно коснулось замерзших рук и лица. Мэтью завел машину и отправился в отделение полиции.