до самой смерти

тихое местечко

В доме тихо. Невыносимо тихо, к чему Сокджин не может привыкнуть даже за четыре года. С утра к нему никто не заходил, что крайне странно, но вскоре омега вспоминает, что сегодня семейный день в их поселении. Этот день имеет свои порядки, главный из которых: быть дома, с семьей, все утро. Только после полудня разрешено идти работать, но, скорее, эта работа становится подготовкой к вечеру, когда происходят главные гулянья.

Сокджин, к сожалению, и в этом году один. На празднике он, конечно, должен появиться: глава поселения как никак. Сокджин надевает длинную рубаху, широкие штаны, проверяет на месте ли его обручальное кольцо. На месте. Он выходит на улицу босиком, держа обувь в руках. Солнце поднимается все выше, но омегу это не останавливает. Он ступает по траве, собирая капли росы и слегка улыбаясь новому дню. Середина июля как всегда жаркая, но работу-то это не отменяет. Сокджин поочереди обходит животных, кормит их и прибирает за ними, а, выйдя на поля, уже видит большую часть поселения. У животных омега явно провозился долго, если остальные уже здесь. Все поселение работает до четырех часов дня. Обширные поля требуют много работы, зато всю осень, зиму и весну никто не будет голоден. После обозначенного времени работ на поле, все расходятся обедать. Сокджина на трапезу зовут многие семьи, но в такой праздник омеге просто неудобно влезать в чью-то семью. 

Он обедает в одиночестве. Разве что щебечущие птицы за окном составляют хоть какую-то компанию. Сокджину больше не хочется выходить из дома. Он какое-то время лежит на постели, потом перебирает старые вещи и складывает их заново, пытаясь вдохнуть уже давно выветрившийся аромат кедрового ореха. Тяжело. Джин убирает все на место и, присев на кровать, сжимает в руке медальон. Слезинка срывается с глаза и течет по щеке, но вдруг кто-то настойчиво ломится в дверь, заставляя Кима быстро утереть слезы и открыть.

Ри, омега лет пятидесяти, уже на входе извиняется за беспокойство, прижимая к себе забинтованную руку. Сокджин мягко улыбается, сразу приглашает пройти и идет к своей аптечке. Сок один из немногих в поселении, кто образован. Он умеет читать, знает медицину, отчего прослыл лекарем. У Ри на руке средней степени тяжести ожог, Сокджин ему помогает, наносит мазь, бинтует и садится рядом.

—Ох, Ри, как же это вышло?—с тревогой спрашивает Сокджин.

—Случайно, йа. Детки захотели вкусненько, я и решил пышки поджарить, да вот бегали вокруг, толкнули меня , я и разлил немного себе на руку. Спасибо, что выручил,—тихо говорит Ри, слегка кланяясь. У старшего омеги семь очаровательных детишек, старшему двадцать шесть, а младшенькому девять. Отец семейства погиб, когда младший только-только родился, но Ри сам растит деток. Да и четверо из них уже взрослые, почти у всех свои семьи, только трое малышей пока с папой,—Помнишь Джэ? Он до сих пор влюблен в тебя, может дашь ему шанс наконец, поживете вместе. Хороший парень, работящий, да и старше всего на два годочка. Придет сегодня на праздник, поговорите хоть.

—Прости, Ри,—аккуратно начинает Сокджин, слегка улыбаясь мужчине и гладя его по плечу,—Но у меня есть муж, и я верен ему до самой смерти.

—Твой муж уж пятый год, как пропал. Может мертв все же, а ты с такою красотою чахнешь.

—Не беспокойся обо мне, Ри. Тэхён не мертв, он обещал, значит вернется.

Ри только цокает, но Сокджину не привыкать. Он мягко выпроваживает гостя из дома, закрывает дверь и дает , наконец, волю слезам. С каждым днем Ким все больше страдает, уже переставая потихоньку верить в свои слова. Лучше бы сейчас Тэхён был рядом. Сокджин выдыхает, начинает приводить себя в порядок, а после идет на праздник.

На празднестве льется вино, стол ломится от огромного количества блюд, играет веселая музыка. Все танцуют и веселятся. Один Сокджин не весел, ведь ему этого всего не нужно, ему нужен только его муж рядом. Сославшись на плохое самочувствие, омега возвращается в дом и, прикрыв глаза, молится то ли богу, то ли вселенной, чтобы муж пришел живым и невредимым.