Укройся в моих объятьях

Глава 16

Гермиона собирала волосы в хвост уже по дороге в Большой зал, куда неприлично опаздывала. Она клятвенно пообещала Джинни тщательно следить за своим рационом, но подруга все равно предпочитала контролировать хотя бы несколько приемов пищи Грейнджер. Но завтрак должен закончиться через двадцать минут, а она только добегает до цокольного этажа. 

Взгляд Джинни врезается в Гермиону, как только та переступает лавку и усаживается напротив подруги. Залпом осушает стакан с водой, принадлежавший Гарри, по всей видимости, и жестом просит всех придержать вопросы до того момента, пока дыхание придет в норму.

— Кто за тобой гнался? — Рон спрашивает в шутку, но Гермиона еле удерживается от того, чтобы не бросить в ответ недовольное: «Малфой». 

После того, как слизеринец удалился в свою комнату, Грейнджер понадобился едва ли не час, чтобы привести в порядок как внешний вид, так и внутреннее состояние (с последним, увы, дела обстояли куда хуже): губы девушки припухли и она отчаянно старалась избавиться от столь очевидных следов поцелуев, но все те заклинания, которые так часто использовала Джинни для «естественного макияжа» уж точно не предназначались для подобных ситуаций. 

Неудачные попытки стереть прикосновения Малфоя были откинуты Гермионой, а на смену им пришли дурацкие и совершенно не улучшающие ситуацию воспоминания. Она применила бы обливиэйт, если бы могла. 

Он сидел в её голове. Весь вечер и всю ночь, а девушка чуть на стену не лезла от раздражения — мало того, что Драко поступил как последняя сволочь (что было более чем в его духе), так и собственное сознание играло против Гермионы. И бессонная ночь, проведенная в попытках осмыслить случившееся, лежала на совести слизеринца. Как и её позднее пробуждение и, как следствие, опоздание на завтрак. 

Парень же выглядел более чем собранным — восседал на своем привычном месте за столом Слизерина, перекидывался шутками с друзьями и смеялся с того самого момента, как Гермиона вошла в Зал. Но она подозревала, что настроение Драко было хорошим с самого утра. 

Гриффиндорка же хотела запустить в него вилкой. 

Грейнджер отказывалась верить, что он действительно пригласил её на бал. Эта мысль казалась абсурдной и, если честно, усложняла и без того нелегкое положение — Джинни все чаще вспоминала о «самодовольном придурке», и скрывать от подруги правду с каждым днем становилось все сложнее. К тому же она все еще не могла представить, что на их «пару» скажут Гарри и Рон. Хотя и они теперь казались меньшей из проблем — у Гермионы была целая ночь для того, что поразмыслить над возможными (и очень вероятными) слухами, которые могут разбежаться после бала. И, конечно, мероприятие станет последним рывком, отделяющим младшую Уизли от правды.