Sunflower

the end №11

По поверхности подушки скользят тихие вздохи, а волосы Чонгука аккуратно разлетаются по ней, когда он вдруг начинает копошиться. Он медленно приходит в себя — его внутренние часы явно работают против него — и моргает, открывая глаза и сталкиваясь с солнечными лучами, проникающими в спальню через окно. Даже несмотря на жалюзи, они всё равно слепят, и он раздражённо стонет, переворачиваясь и ещё разочек зарываясь в покрывала и простыни. Но сон по-прежнему ускользал от него, и всё, что Чонгуку оставалось, — это заглушить тяжёлый вздох подушкой, почёсывая свой стриженный затылок. Он пробежался пальцами по теперь уже коротким волосам, зарываясь в оставшиеся длинными некоторые пряди и расчесывая их. С тех пор, как он всё-таки сдался и состриг их, прошло уже несколько недель, и виной тому была жаркая погода. Он помнит, как подавился воздухом Тэхён в тот день, когда он вернулся домой. Старший хмурился и жаловался, что больше не сможет делать ему хвостики и стягивать волосы в пучок. К счастью, позже его бойфренд довольно легко принял его преображение, и вместо того, чтобы заплетать хвостики, стал зарываться пальцами в его короткие волосы: ему нравились ощущения, которые он при этом испытывал. Чонгук от этой картинки в голове улыбнулся, перекатившись на спину, и покосился на часы, стоявшие на тумбочке.

Семь утра. Похоже, он проснулся раньше будильника. Так что, потянувшись к нему рукой, он выключил его до того, как тот мог бы разразиться громкой трелью на всю комнату и перебудить всех домочадцев самым отвратным на свете образом.

— Ух, — простонал Чонгук, роняя голову обратно на кровать, и перевёл взгляд левее, широко улыбнувшись: Тэхён всё ещё спал, уютно устроившись в гнезде из кучи подушек и одеял. Простыня же покоилась на талии старшего, являя взору обнажённую кожу его спины и искушая Чонгука наклониться ближе и прикоснуться. Они оба лежали голышом, потому что ну какое «Спокойной ночи» после занятия любовью? Они забили на обнимашки и пижамы, и Чонгук мог разглядеть даже слегка покрасневшие отметины на шее и плече Тэхёна, появившиеся там благодаря ему во время их шумной ночки.

К несчастью, последние несколько недель выдались у них беспокойными. Тэхён заказывал мантию к выпуску и возился с документами, а Чонгук улаживал свои дела ради того, чтобы урвать для них эти выходные. Временами его запястья, кстати, напоминали о себе неприятной болью.