Чонгук размеренным шагом очутился в просторном вестибюле клиники и заприметил за стойкой напарницу Ким Джису по крылу — 35-летнюю Ми Юнхэ, чуть полноватую женщину с добрым нравом. Чон слышал от Джису, что эта медсестра иногда подменяла Ким в её смены, если был завал с пациентами.
— Здравствуйте. А ассистент Ким сегодня не работает? — подошел Чон к стойке, где женщина заполняла бланки .
— Здравствуйте, молодой человек. А она взяла сегодня выходной. А ты Чон Чонгук, верно?
— Эээ, да, а откуда вы знаете? — он поднял брови.
— Ой, да Джису всё время рассказывает о мальчике с смолистыми волосами и чёрными оленьими глазами.
— Ааа, а больше она вам ничего не рассказывала? — спросил он с интересом в голосе.
— А как же! Порой на обеденных перерывах рассказывает о твоих книгах, говорит, какой ты выносливый, как это она там сказала.... — медсестра на секунду задумалась, — А! Говорила: «всегда восхищаюсь силой воли этого парня».
— Ясно.
— Ты же у нас уже два года, правильно?
— Два с половиной.
— Ну и замучили тебя, наверное, эти капельницы да вечные процедуры.
— Есть такое, — усмехнулся Чон.
— Хотя кому сейчас легко. — Юнхэ склонила голову набок. — Вот взять ту же Ким Джису. Как такой добрячке, как она, попался такой подлец, не понимаю! — она чуток остановилась, досадно поджав губ, а потом продолжила перебирать карточки.
Чонгук напрягся и начал размышлять о сказанном.
— Кого вы имеете ввиду?
— Ну ряженный её, обручены они, он из обеспеченной семьи, уже более года вместе. Внешне хорош, но характер.... — Ми Юнхэ скривилась, будто от кислятины.
Юноша наклонился к ней ещё ближе. Глаза расширились, он почувствовал пальцами холод стеклянного стола. Так вот, с кем она кидалась фразами по телефону.
— Вы о чём?
По тому, как Ми Юнхэ мялась, он понял, что та сболтнула лишнего.
— Нууу, вспыльчивый он очень, да и ревнивый, что страх. Без её согласия перевез в свой дом, чтобы была под присмотром. Бедняжка, раньше она была счастливее, а сейчас.... Улыбка та же, но грусть в глазах не спрячешь. А ещё же работа у нас такая, выматывающая.
Чон, не выдавая эмоций, переваривал услышанное. Он развернулся и пошёл по коридору, направился в своё больничное крыло корпуса «С».
— Если что, я тебе ничего не говорила! — крикнула женщина вдогонку.
Чонгук лишь полу обернул голову и кивнул. Её подавленное настроение, кровоподтёки на запястьях, телефонные ссоры — это всё «он». Сердце закипало от ярости на того, кто мог с ней так поступать, а в груди сдавило от несправедливости. Почему она не уйдёт? Запугивает? Или она его любит? Да какая тут любовь! Вот я бы...!
На этой мысли Чон осёкся. Да, он действительно представлял себя на месте «того». А что бы он сделал? Скорее всего относился к ней со всей теплотой и трепетностью, потому что она такого заслуживает. Да, ведь любовь по своей сути очевидна: когда ты видишь отражание себя в том, кого любишь, то даже не допускаешь мысли поступать с ним так, как будто они ничего не значат. Так почему же он может позволить себе всего лишь задерживать на ней взгляд дольше положенного, а кто-то — хватать за руки и причинять боль?
Каждый раз, когда он смеётся, то надеётся, что она это видит; надеется, что она влюбиться в его улыбку так же сильно, как он влюбился в её.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
