Breathe with me. Дыши со мной

8

Середина декабря. Снаружи окончательно воцарил мороз. Те, кто были внутри, понимали это по диковинным рисунках на своих окнах. Вот и Чонгук сейчас сидел у окна и задумчиво водил пальцем по стеклу.

Сегодня утром его отправили на осмотр.

Лечащий врач говорил вразумительные, но безутешные вещи.

— Слизь ещё скапливается на альвеолах. Создается перепад нижнего и верхнего давления. Поэтому ты чувствуешь сдавливание и боль в груди. Но хочу тебя немного утешить: вероятность рецидива уменьшилась до сорока процентов. Препараты пока что отменять не буду. Дозу менять тоже.

Практически, ничего нового.

— Скажите, это нормально, что меня до сих пор мучают боли изнутри за рёбрами? — он показал пальцами на место в груди. — Прямо там, где вводили трубку, особенно при длительной ходьбе.

— У некоторых людей боли в области разреза, ощущение стянутости или ломота в мышцах могут продолжаться в течение 7 месяцев или дольше. Это не означает, что с вами что-то не так.

— Ясно.

— Ассистент Ким Джису доложила, что у вас наблюдается наличие сердечной аритмии, частые проблемы с дыханием, а пару раз температура измерялась в 38,3 °С. По этому ряду причин вам может понадобиться остаться в больнице ещё на некоторое время.

Кто бы сомневался. Ну да, давайте, отпразднуем здесь моё девятнадцатилетие.

Чонгук безэмоционально слушал, что ему говорил врач, поблагодарил мужчину и покинул кабинет.

Выйдя во внутренний двор клиники, он направился к альтанкам и, струсив снег, сел на деревянную лавочку внутри.

Отыскав в контактах «Мама», он нажал на кнопку вызова. Странно, что не было причины ей звонить, ведь ничего конкретного о его состоянии здоровья ему не доложили. Наверное, просто захотелось поговорить с кем-то родным.

— Алло, мам, привет, — он посмотрел на замерзший пруд. Утки уже давно улетели в районы потеплее.

Сигнал был плохой.

— Гуки, я сейчас на конференции, но скажи вкратце, что там у тебя по состоянию? Ты мне писал, что сегодня должен быть осмотр у главврача. Что сказали?

— Ничего нового, — и он пересказал услышанный утром вердикт.

— Ну знаешь, сынок, отсутствие ухудшения — это тоже прогресс! По крайней мере, тебе не становится хуже.