Собственность Принца-полукровки

Вместо эпилога

Рождество двухтысячного года они встречали шумной и дружной компанией. Гарри справедливо полагал, что Эйлин необходимо общество других детей, и поэтому в доме на площади Гриммо часто бывали Тонкс и Ремус, приводившие с собой малыша Тедди, Рон и Гермиона со своей рыжеволосой егозой Рози и совершенно переставший бояться бывшего грозного профессора зельеварения Невилл с Полумной и их очаровательными близнецами.

Сперва Северус с непривычки ужасно уставал от присутствия в доме больше одного ребенка, но Эйлин с такой радостью играла с детьми его бывших соратников по Ордену и учеников, что он смирился и даже начал находить во всем этом гаме, визге и смехе своеобразное удовольствие.

Вот и теперь за сервированным в парадной гостиной столом собралась целая тьма народа — одно семейство Уизли насчитывало свыше пятнадцати человек! Кричер, окрыленный своей любовью к Менси и помолодевший лет этак на сто, не ворчал, как в былые времена, а носился по Блэк-хаусу, стремясь угодить гостям «хозяина Гарри» и «хозяина Северуса». Молли провела блестящую дипломатическую работу, уговорив Менси разрешить ей тоже поучаствовать в приготовлении праздничных блюд, и Снейп не мог с уверенностью сказать: чьи пироги ему нравятся больше. Фред и Джордж принесли с собой волшебные фейерверки и запускали их под потолком, расцветив гостиную всеми цветами радуги и вызвав дружные восторженные вопли у малышни. Эйлин гордо восседала на коленях у Гарри (или как его официально называли — «папы Га»), вся перемазанная в креме от шоколадного торта, который она слизывала прямо с маленьких пухлых пальчиков — и кто, спрашивается, учил ее хорошим манерам?! Завтра ей исполнялось три года, и, помимо рождественских, ее завалили горой подарков ко дню рождения, а Менси создала в ее честь настоящий шедевр кулинарного искусства из бисквита, взбитых сливок и шоколада.

Северус представил на миг, как ночью, когда гости наконец разойдутся по домам, он будет сцеловывать всю эту невообразимую сладость с губ Гарри (а возможно — и даже скорее всего — не только с губ), и судорожно вздохнул, пытаясь подавить так неуместно и внезапно возникшее желание.

Гарри за эти два с лишним года стал для него не просто супругом, любовником, человеком, с которым он вместе воспитывал дочь, помощником в его частной лаборатории. Он стал для него всем. Воздухом, которым Северус дышал, его снами и явью, смыслом его жизни.