Эту девушку Фридрих не мог забыть. Красивая, невысокая, в красном платье. Она стояла посреди рынка держа в руках недорогие туфельки. Риттер не сразу понял зачем такая красивая девушка стоит на морозе и пытается продать эти туфли. Он видел, как девица мёрзнет. Ее красные губы подрагивали, а зелёные глаза становились будто стеклянные.
Фридрих боялся к ней подойди. Солдат не знал какая будет реакция у неё, возможно, проклянет, а может просто испугается и сбежит. Но Фридрих подошёл и узнал все.
Девушка Евгения не покидала его разум. Сейчас уже глубокая ночь и он должен спать, но вместо этого он представляет девушку. Фридрих не мог влюбиться в славянку. Они ниже его, ниже немцев, но видимо сердце решило по-другому. Постепенные мысли улетучивались, а на место их приходил сон.
***
Евгения сидела за небольшим столом и пыталась хоть как-то справиться с этими густыми рыжими волосами. Ей не нравились они. Рыжие, непослушные. Постоянно распадались с пучка. Но ничего с ними она поделать не могла. Поэтому сейчас, через силу, чтобы не разозлиться и не подстричь их, она пыталась заплести косичку.
Это дело уносило от реальности. Зима в этом году выдалась холодной, еды мало, а больную мать нужно тянуть. Поэтому девушка продавала не нужные вещи гардероба. Неделю назад, она продала туфли, да ещё кому. Немец просто заплатил и даже дал немного тушёнки. Откуда такая щедрость Евгения не хотела знать, да и все равно, главное мама не будет голодать.
Глафира Ивановна, мать Евгении, до войны перенесла тяжёлую операцию. Ей тяжело ходить, но женщина не унывает. Война забрала у неё и мужа, и сына. Первый погиб от обстрела, даже не попав на фронт, а второй пропал без вести.
В небольшую комнату приятного синего цвета вошла Глафира. В руках она держала кусочек хлеба. Её седые волосы, раскинувшись, лежали на плечах.
— Ты сегодня опять на рынок? — прохрипела женщина, спрашивая у дочери.
— Да, мама, еда быстро кончается, а платья мне не помогут пережить голод.
Евгения закончила заплетать косу и встала со стула. На вешалке весело теплое пальто. Девушка накинула его на плечи и поцеловала маму в щеку.
— Я вернусь рано — сказала она матери и взяла свёрток.
— Береги себя! — крикнула женщина, и перекрестила дочь.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Моя ромашка
Historical FictionОн увидел ее случайно. Евгения на рынке пыталась продать пару туфель чтобы купить немного еды для больной матери, а он лишь оккупант, который полюбил её. Фридрих называет её «моя ромашка».
