— Ты идиот.
Милка шла впереди Кольки и недовольно бубнила под нос. Ее шаг тяжёлый, а руки нервно дёргали рукава красного пальто.
Колька шёл позади неё. Все его мысли были заняты лишь тем как же провернуть этот план, чтобы выйти сухим из воды. Антон давно на него зуб имеет, да и перед Григорием неловко получилось.
Выйдя к небольшой деревни, она расположилась в нескольких километрах от самого города, Милка резко остановилась.
Перед самим входом в деревню виднелись висельницы с людьми. Это были не военные. Обычные женщины, старики и даже дети. Пять убитых немного пошатывались от ветра. Милке поплохело. В глазах потемнело, и она оперлась от Кольки.
— Это что? — приминаясь спросил Колька
— Не видишь что ли? Казненные.
Они несколько минут простояли смотря на тела. Милка первая заметила надпись на столбе. Небольшой листок был прибит прямо под ногами молодой девушки. Милка подошла и сорвала со столба.
На листке была печать гитлеровцев, а дальше сам указ.
Каждый пособник партизан будет повешен. Строго запрещается помогать Красной Армии и преступным отрядам партизан.
Военная администрация.
Милка попыталась назад прицепить этот несчастный кусок бумаги, но ничего не получалось.
— Милка, пойдём — Колька дёрнул ее за плечо. — Нечего ждать когда придут немцы. К тому же скоро комендантский час.
Милка у гукнула и положила рядом со столбом эту бумажку.
С неба посыпался снег. Пушистый. Раньше такая погода вызывала какое-то счастье и радость, но сейчас была лишь боль.
Милка снова вырвалась вперёд. Возле блокпоста немолодой немец проверил документы ребят и пропустил. Милка подмигнула второму, более молодому с небольшими усами. Немец хитренько улыбнулся, а Колька наблюдая за этим насупился и высунул язык показывая как ему плохо от этого.
— Хватит! — не выдержала Милка ребячества Кольки. — Что бы вопросов лишних не было. Тот, второй, постоянно опрашивает кто куда ходит. И как бы ты ему объяснял свой поход за город?
Колька не ответил. Он и правда не знал как ответить немцу на такие вопросы. Поправив свои очки Николай лишь шмыгнул носом от холода и поплелся за Милкой.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Моя ромашка
Tarihi KurguОн увидел ее случайно. Евгения на рынке пыталась продать пару туфель чтобы купить немного еды для больной матери, а он лишь оккупант, который полюбил её. Фридрих называет её «моя ромашка».