солёное солнце

Глава 1. Начало

Хогвартс одновременно и изменился, и остался прежним. Директор Макгонагалл, а именно она заняла этот пост, выступила с приветственной речью, потом традиционное распределение первокурсников и потрясающий пир. Выходя из зала, гриффиндорка остановилась. Повернувшись, оглядела знакомые стены, бесконечно длинные столы и скамейки. Они ещё помнили её маленькой. Мелкую зазнайку Гермиону, которая, взобравшись на высокий стул, с ужасом ждала вердикта от распределяющей шляпы. А сейчас уже последний год здесь. И он будет потрясающим.

Больше не дам себе грустить. Ни минуты. Я вернулась. Я дома. Неведомое тепло образовалось в груди и скользнуло к животу. От этого слова. Дом. Именно за этим она сюда и вернулась. За этими ощущениями — тёплыми, родными. — Гермиона! Как я рад тебя видеть! — восторженный голос выдернул девушку из раздумий. — Сэр Николас, — перед ней стояло, а точнее парило в воздухе привидение Гриффиндора. Почти Безголовый Ник, а именно так его чаще всего называли, был очень возбуждён возвращением учеников. — Я тоже очень рада. — Кстати, позволь мне тебя поздравить, — он немного поклонился. — Я и не сомневался, что это будешь именно ты. — Именно я? — Грейнджер вопросительно посмотрела на призрака.
— Так ты ещё не знаешь? Ой-ой, — он отлетел немного в сторону, — чуть не испортил сюрприз. Хорошего вечера, — он ещё раз поклонился и поспешил улететь, пока Гермиона не начала задавать вопросов. Сюрприз? Какой может быть сюрприз в начале учебного года? Глаза уже начали слипаться, поэтому что-либо выяснять сегодня девушка не хотела. Завтра. Всё завтра. И вдруг кто-то плечом оттолкнул её в сторону. Девушка опешила. Малфой. Даже ничего не сказал. Просто окатил презрительным взглядом и удалился со своей змеиной компашкой. Гермиона хотела было кинуть ему вдогонку что-то язвительное, но в голову, как назло, ничего не приходило. Она разберётся с ним позже. В данный момент даже глаза поднимать не хотелось. Ну хоть что-то не изменилось. Нет, даже смотреть на него не буду. Я слишком устала.

Устала чувствовать злость, вечное чувство неудовлетворения. А теперь срочно бежать в свою комнату. Нырнуть в мягкую постель и спать, спать, спать…
***

Хруст. Ещё один. Звон тарелок. Чья-то ложка упала на пол. И снова хруст. Первый учебный день застал всех врасплох. Поток полусонных ребят не прекращался, а самые ранние птички уже успели позавтракать и, один за одним, удалялись куда-то вглубь коридора. Гермиона была одной из таких. Сон покинул её ещё в пять утра и больше не возвращался. Гарри уже минуты две лениво перемешивал свою овсянку. Видимо, они всю ночь проболтали с парнями. Гермиона раньше него закончила трапезу и решила, пока есть время, поупражняться у себя в комнате. Всё-таки первым уроком были чары. Она же не хочет потерять звание «самой умной девочки» в школе.
Хотя разве это сейчас важно? Прекрати, Гермиона. Что за мысли? Конечно, важно. Иди, учи. Эти вечные споры с самой собой. Идя к двери, она заметила Полумну. Светлые волосы свисали с её плеч, украшенные морковками, кажется. С Лавгуд они были знакомы уже давно, хотя даже сейчас Гермиона не была уверена, что хорошо её знает. С каждым новым разговором она выдавала что-то новое, интересное, но часто противоречащее с мнением гриффиндорки. Но, несмотря на это, она была хорошим другом. Очень смелым и верным.
— Привет, Гермиона. Рада тебя видеть. Ужасно выглядишь, — последние слова она произнесла полушёпотом, немного наклонившись в сторону собеседницы. — Привет, Луна. Что-то с волосами? — Гермиона начала судорожно приглаживать непослушные волосы к голове. Это была её вечная проблема. У неё в арсенале даже было несколько заклинаний, помогающих девушке утихомирить бунтующие волоски, рвущиеся в разные стороны. — Причёска прекрасная. Хотя я бы посоветовала тебе добавить немного украшений. Хочешь, я тебе сделаю заколку, как у меня? — девушка подняла голубые глаза вверх, указывая ими на маленькие морковки, расположившиеся с двух сторон головы.
— Нет, Луна, ты же знаешь, я предпочитаю простоту в таких вещах, — а воображение уже нарисовало картинку себя с пышной причёской, украшенной заколками из овощей. — Как хочешь. Но выглядишь ты действительно плохо. Болезненный цвет лица. Я вижу, как что-то тебя поглощает. Прямо как какой-то вирус, хотя сам он таковым не является, — спокойным голосом произнесла она. — Эм, ладно. Сегодня же схожу к мадам Помфри, — девушка криво улыбнулась. Вот опять она начала находить какие-то загадочные болезни. А может, это всё-таки мозгошмыги?
— Нет, глупая. Тут нужен кто-то другой. И ты давно поняла, о чём я говорю, — лицо, как обычно, невозмутимое, без намека на издёвку. — Ну, я пойду. Очень хочу пить. Сегодня ночью я проснулась в совиной башне. Не помню, как туда дошла. Может, я хотела отправить кому-то письмо? — Полумна даже не закончила говорить, но уже удалялась к столу Когтеврана. Гермиона улыбнулась уголками губ. Никогда не понимала, что несёт эта девушка с морковками в волосах или редисками в ушах. Невольно вспомнила о Роне. Так бесила эта неизвестность. Что теперь между ними? Кто они друг другу? Отогнала мысли. Точно, чары, пойду заниматься. Повернувшись на каблуках, она уже делала шаг в сторону выхода, как уткнулась носом во что-то тёплое и твёрдое. Запах знакомый.
Чёрт, нет. Нет, нет, нет. Кто угодно только не... Малфой. Будто специально ждёт у этих дверей, чтобы только столкнуться с ней. Ну, вот опять. Толчок. Презрительный взгляд. Будто перед ним стояла не Гермиона, а сгусток болотной жижи. — Смотри, куда прёшь, — брови нахмурены, губы искривлены, образуя собой что-то наподобие волны. Ему противно. Грейнджер подняла на него ненавидящий взгляд. Драко достал из кармана платок и демонстративно вытер им несуществующую грязь с рубашки, бросил платок на пол и гордо ушёл в сторону своего стола. — Всю рубашку мне обслюнявила, — сказал он громче. Специально. Чтобы все слышали. Чтобы она слышала.
Гермиона же старалась не обращать внимания. Уже давно дала себе слово, что опускаться до перебранок с этим хорьком не будет. Правда, не всегда её строптивый характер позволял ей оставаться без ответа. Саркастичный ответ так и жёг кончик языка, только бы вырваться и ударить по лицу Малфоя. Его слова часто обижали. Хотя нет, не обида. Злость. Да. Вот это слово. Она ещё раз кинула гневный взгляд на прошедших мимо слизеринцев. Даже Малфой изменился за это время. Кто знает про его внутреннее состояние, но внешность так точно. Свои светлые волосы Малфой больше не укладывал, не зачесывал назад. Они безобразным образом располагались у него на голове, образуя небольшой беспорядок, но так, кажется, было даже лучше. Ему шло. Да, этого у него не отнять. Мордашка привлекательная, жаль только за ней скрывается столько аристократичного дерьма.
***