Пламя Ворона

Глава 25. «Пламя»

Это утро венчала громогласная и отнюдь не певчая весть о начале войны.

Армия Королевства наступила бесцеремонно, совершенно не истолковав мирному населению Империи причину начавшегося противостояния. Об истинном поводе кровопролития знали единицы:

Окрылённый.

Простой и ничем не примечательный парень, что пересёк океан на пути к Империи нёс за собой куда более разрушительные и необратимые последствия, нежели кто-либо мог изначально вообразить. Его первостепенным инструментом являлись красочные неуправляемые чувства, что он искусно сеял в толпе вместе с порохом и пеплом, выступающие в качестве поводыря его анархической непредсказуемости. Он был дерзок, но неуловим; громок и беспечен, но изворотлив и удачлив, и когда складывалось полноценное впечатление, что в его искалеченную спину нанесен последний победоносный удар, он сказочным образом поднимался с земли и продолжал неустанно кидаться в свирепый и нещадный бой. Превзойти его можно было легко, но всеобъятное его влияние было поистине несокрушимым.

- Я считал вашу семью могущественной. - Прогремел державный глас Императора, - И я искренне разочарован, мсье Дон Нуаре Де'Поль.

Глава аристократического семейства выглядел воистину разбитым. Предполагаемая гибель его главного наследника, глубоко любимого сына Жана, ударила по нему с чудовищным размахом. Всепоглощающий траур объял его с головой, мученическим туманом осев на нише сознания, а душу пронизило удивительное равнодушие: ни состояние семьи, ни благосклонность Императора никоим образом ныне его уже не задевали.

Феанор лицезрел всё это. Становился свидетелем безмолвного уничтожения всего того, что столь трепетно возводил в своей жизни доселе его отец. Он изредка заглядывал в его ещё более омрачневший кабинет, гниющий в концентрированных ароматах спирта и табака, игриво щекотающих нутро и омерзительно заползая тем самым под кожу, дабы увидеть, как мужчина медленно рассыпался в осколки с каждым прожитым наедине с собой днём.

И, конечно же, он прекрасно ведал о том, что мог бы остановить этот головокружительный цикл нескончаемых страданий одним только коротким признанием: Жан был жив. Но что с того? Отныне он - грязный предатель, примкнувший к главному врагу их древнейшего рода.

Что куда более важно - его теперь нет. Никто не мешает Феанору в достижении собственных целей.