Том 1. По ту сторону Олимпа...

Глава 30 Наваждение

Монахов подошел к небольшому окну, закрытому лишь наполовину и посмотрел в ясное небо. Сейчас ему казалось, что этот незнакомый мир продолжает отнимать у него то, что было ему дорого и знакомо, не обещая вернуть все в привычное русло.

Было наивно рассчитывать, что посреди этого средиземноморского разнообразия, исполненного дивных ароматов и ярких красок, не могло быть места творившемуся беззаконию, подобному тому, с которым они столкнулись. В эту секунду Евгений чувствовал, как от обиды и волнения у него сильно колотится сердце. Почти неожиданно для самого себя он с такой силой стукнул кулаком по столу, что стоящий на нем кувшин подпрыгнул и завалился на бок, расколовшись натрое.

Отстраненно наблюдая за тем, как по столу растекается винное пятно, Женя старался вернуть себе самообладание. Он едва удержался от желания выйти сейчас на улицу и отправиться прямиком к дому Анита Фидиакиса.

Монахов с силой сжал виски пальцами, невидяще уставившись на осколки.

В разговоре с Леонидом и по его реакции Евгений понял, что тот убежден в родственных отношениях басилевса с Хтонайосом. Это были уже не просто слухи, а наиболее реальная из вероятностей.

Никогда прежде Женя не задумывался о том, что хочет причинить вред человеку настолько, чтобы желать ему смерти. Но сейчас он с удовольствием сделал бы с Полиеном то, что тот сотворил с Шутовым.

В красках вспоминая привидевшийся ему недавно сон с участием Загрея и о том, что рассказал ему Леонид о состоянии пленника, Женя мысленно вернулся назад в то время, которое провел с Петром по дороге к полису. Впервые с момента их знакомства они не пытались спорить, упрекать друг друга или сомневаться в целесообразности их общения. В сердце неприятно кольнуло.
Монахову вдруг мучительно захотелось курить. Внутри него все клокотало от злости и ненависти, которые засели в груди подобно тяжелому грузу.

Оставалось надеяться, что фесмофету Леониду удастся раздобыть какую-то полезную для них информацию уже к началу суда.

Мысли Монахова о предстоящем судебном слушании прервал вошедший в комнату Тихоновский. Следом за ним вошли три раба, среди которых был уже знакомый ребятам Агон.

Заметив на столе осколки, Андрей тактично промолчал. Между тем рабы - лидиец и двое тиринфян - аккуратно внесли чаши, наполненные водой, полотенца и поднос с едой, сказав, что все это им приказал сделать господин. Они молча привели в порядок стол, бросая на Евгения настороженные взгляды.