Больше чем Друг

Глава 8. "Игры в любовь"

I don't wanna have to change

Я не хочу меняться,

If I don't

Ведь если не меняться,

Then no one will.

То и все другие останутся прежними.

      Мэтт вернулся, но один. Нужно поговорить с ним. Не хочу отвергать его снова, он слишком дорог мне. 

      Я со скоростью света ринулась к нему и заключила в крепких объятьях. Этого он точно не ожидал. Молча, ничего не произнося, я просто держалась за него. В прямом и переносном смысле. Мэтт поцеловал меня в макушку. 

      Этот день был хорош, за исключением странного утра.

 Недели неслись, подгоняемые неведомой силой. В течение последнего времени ничего не мешало нам с Мэттом быть вместе. Ну, как вместе. Никто о нас не знал, кроме самых близких. Сегодня мы досняли последнюю сцену шестого сезона. Доктор оставил Пондов, чтобы они были в безопасности, пожертвовав собственным одиночеством. Это было так чувственно и трогательно, что я неподдельно расплакалась. Друзья успокаивали меня, но как только я начинаю думать, что вскоре всё закончится, то к горлу подступает комок. Такое странное чувство опустошённости, несмотря на то, что через полгода всё вернется на свои места. Впереди несколько серий седьмого сезона, но это меня не утешает. И придётся снова пережить это, только в этот раз всё будет по-настоящему. 

      В данный момент я перебирала вещи у себя дома, напевая какую-то мелодию. Не торопясь (а куда мне торопиться?), погружённая в раздумья, я отметила, как же порой хорошо никуда не бежать. Не каждый день меня можно занять за домашней рутиной. Волосы в неряшливом пучке, шорты и майка, едва прикрывающая живот. На улице как раз таки разгоралось солнце, и комната освещалась дневным светом из открытого окна. 

      Внезапно я отбежала в конец комнаты, поскольку нечто взбиралось в окно. Что там человек — ясно, как день. Но я и предположить не могла, кому нужно прилагать столько усилий, чтобы меня то ли удивить, то ли испугать. Не зная, чем защищаться в случае нападения, я схватилась за первую попавшуюся деревянную вешалку, держа её, будто оружие. Из ниоткуда выскочила голова, а потом, подтянувшись, во весь рост явился «мой герой». Я едва удержалась от нецензурных выражений. Увидев, как я опешила, он загорелся самодовольством от достижения цели — моей реакции, словно кот, вот-вот своровавший знатный кусок колбасы. За спиной у Смита была какая-то коробка, наверное, размером с альбомный лист.