Не зарекайся

Двадцать четвертая глава

Никогда прежде в жизни я так позорно не сбегала. Готова поклясться, что, когда я сегодня в спешке покидала квартиру Степанова, пока сам хозяин преспокойно спал и видел пятый сон, мои пятки сверкали ярче солнца в самый жаркий день. Но другого варианта у меня не было. А если и был, то я отказывалась его видеть и хоть как-то замечать. Прошлый день, а в особенности ночь были просто волшебными. Моя собственная мечта осуществилась и после всего произошедшего я сбежала, поджав хвост. Естественно, в переносном смысле этой фразы. Но в прямом — я трусиха. Даже тогда, в ночь моего восемнадцатилетия я стоически выдержала неловкое утро между мной и Степановым, но сейчас не смогла. Все те слова, которые он мне говорил, отдавались глубоко внутри меня острой болью. Мысли, что все это сделано лишь ради одного — забыться и в какой-то степени отомстить Лане, все чаще меня посещали. Я сопротивлялась, но моя фантазия творит самые настоящие мучительные чудеса.

Занятия сегодня я прогуляла, отсыпалась дома и в люди показалась только ближе к вечеру. Взяла свою сумку с формой и не торопясь пошла в сторону спортивного комплекса, где проводились тренировки. Я шла, слушая свой плейлист в случайном порядке. Там было несколько песен Бритни Спирс, но, не знаю, кому молиться, но мне ни одна не попалась.

Сейчас после сложной разминки мы сидим на матах, вытянув ноги и ждем, когда наш тренер договорит по телефону. Янина переворачивается на живот и валяется так, потягиваясь и слегка похрустывая косточками. Точно также делает Борцова. Меня же от всего этого слегка передергивает.

Валяясь на матах, девочки переговариваются. Я почти не слушаю их, все мое внимание сосредоточенно на воспоминаниях. В особенности о прошлой ночи, которую вряд ли мне удастся хоть как-то вычеркнуть из памяти. Такое просто так не забывается. Чтобы выбить одно воспоминание необходимо другое. А я понятия не имею, как и что сделать. Кажется, что я до сих пор ощущаю кроткие поцелуи Валеры, то, как он прижимал меня к себе и обнимал. Как шептал такие нежные и необходимые мне слова и целовал. Целовал до боли в губах и дрожи в коленках. Хорошо, что мы были в кровати, иначе я бы давно упала. Последний раз я себя так чувствовала в далеком мае, в ту самую ночь, когда... когда я тоже была со Степановым. Неужели никто, кроме него, не в силах выводить меня на такие эмоции?

— Планета вызывает Шейкину! — слышу я, а после и чувствую легкий удар в плечо. Поворачиваюсь и натыкаюсь на пару любопытных глаз и не менее любопытных улыбок. — ты куда исчезла, Люб?