Не зарекайся

Двадцать шестая глава

Валера всегда замечал миниатюрную светловолосую девушку, которая бегала за ним. С первого своего дня в университете Люба Шейкина преследовала его, но делала это, как ей казалось незаметно. Сам Степанов ничего против этого не имел, за ним частенько пытались ухлестывать девушки, но каждая из них быстро сдавалась. И на это сразу несколько причин:

Во-первых, не каждая из них нравилась самому Валере. Он не был привередливым, но не любил девушек выше себя, с татуировками на лице и излишней любовью к косметике.

Во-вторых, предпочитал здоровых. Не любил тех, кто за собой не следил и допускал грязь под ногтями. В ряд с ними ставил любительниц диет, сигарет и, упаси боже, наркотиков.

И в-третьих, у Валеры уже была девушка. Лана. Когда они познакомились, ее звали Оксана. Во всяком случае, она себя так назвала. Но не прошло и пару месяцев, как девушка заявила, что теперь ее зовут лишь Лана и никак иначе. В ее гардеробе появились слишком короткие платья, до чертиков высокие каблуки, которыми, если постараться, можно и убить; яркие помады и, что Валере не нравилось больше всего, сигареты.

Парень сам не курил, не запрещал это делать Лане, но просил не дымить в его присутствии и перед их встречами. Но Лана не слушалась. Она никогда никого не слушалась.

В один из дней их очередной ссоры, сидя на подоконнике напротив столовой, парень снова увидел свою тень. Любу Шейкину. Девушка сидела к нему вполоборота, а позади нее стояла ее подружка — Ржевская. Ее Валера знал, ведь так или иначе пару раз пересекался с близнецом Янины. Девушка заплетала волосы Любе, пока та что-то рассказывала и улыбалась другим девчонкам за столом. Они улыбались ей в ответ, смеялись, и Валере захотелось оказаться не здесь, а прям там — за их столом и, желательно, подсесть ближе к Шейкиной. Его забавляло, как она смущается при нем, как ее щеки и шея краснеет, а глаза... она старалась смотреть куда угодно, только не на Валеру.

Неожиданно Люба повернулась и встретилась взглядом со Степановым. Лишь секунда, а Валере показалось, что прошла цела вечность. Их разделяло несколько метров, но Степанов их не заметил. Он лишь видел смущенное лицо Любы, ее залитые румянцем щеки и шею, пухловатые губы, сжатые в тонкую линию. Янина что-то сказала подруге, Люба дернула подбородком, а потом отвернулась. И в тот самый момент Валере показалось, что он готов сидеть на этом чертовом подоконнике каждую перемену, лишь бы еще раз встретиться взглядом с Любой.