Такемичи Осаму

. 1 Часть. Утро

Такемичи  уже и отвык от легких поцелев за ухо по утрам вместо трезвонящего на всю квартиру будильника. Кофе  уже стоит на столе. Пока юноша умывается и пытается привести, и без того растрепанные волосы, в порядок, завтрак для него уже готов. Но, стоит сказать, что раньше  чаще всего наоборот. Он будит вторую половинку и готовит тому завтрак. А вот кофе неизменно ложится не в его заботу — Осаму больше по завариванию чая.
Он уже вышел из ванной и побрел на запах кофе. Зайдя на кухню он увидел Чую.
-доброе утро.
Молодой человек садится за слол и сдерживает зевок, хотя рот все-таки прикрыл.
«Как котенок» проскальзывает в голове у рыжего , прежде чем тот подходит к любимому .
- утро. Ну как ты
- плохо
Устало выдыхает Мичи  ставя крушку на стол . Время чуть меньше  двенадцати, а он уже вымотан.
Осаму  протирает глаза . Вновь мешающую прядь нежно убирают за ухо и парень, не глядя, утыкается лбом в чужую грудь, вдыхая чужой арамат . Чуя  мягкий и по голове приятно гладит.
- мори позвонил и сказал что сегодня мы можем остаться дома
-мммммм
- и мы можем побыть одни
-ммм
- и заняться вещами поинтересней
Говорит Чуя отодвигая от себя мичи
Он хочет его здесь и сейчас, на этом самом широком столе, и по этим, до безобразия красивым, глазам видно, что никто ему и слово поперёк не скажет.
Осаму  отвечает с напором отнюдь не меньшим, обнимая парня за шею и притягивая ближе к себе. Они не закрывают глаза, открыто смотрят друг на друга, пошло ухмыляясь и сплетаясь языками. Пожалуй, это был их фетиш на двоих: поцелуи при взгляде «глаза в глаза» возбуждали обоих невероятно сильно.
Мичи всё же отстраняется первым, тяжело дыша и краснея, ему необходим воздух. Этот мафиози из него когда-нибудь душу через рот вытянет. Но даже так, парень  совсем не против отдать душу этому демону.

— Смазка и презервативы?.. Неловко задаётся вопросом парень, это вызывает у него смущение. Он отчётливо чувствует, как его аккуратно «пришивают» к столу.
Чуя  лишь усмехается, доставая из кармана всё нужное и демонстративно крутит перед чуть вздёрнутым носом ни капли не удивлённого такемичи . Вопрос был очевиден, но ответ был готов заранее. Мичи даже знал, что этот парень всегда носит с собой такое, на всякий случай.
Чуя — выдыхает блондин в чужие губы, чувствуя как прохладная ладонь уже залезла под блузку и ущипнула за сосок, от чего парнишка чуть вскрикнул, прикусив губу, — я… Ты уверен, что это хорошая идея? — вот под блузкой хозяйничают уже две руки. Щипают, гладят, мнут, доставляют максимум удовольствия, от которого оборотня начинает вести. Он тяжело дышит, совсем тихо постанывая. Он слишком чувствителен, просто невероятно, тут ничего не поделаешь. Что есть, то есть, и у него уже крепко стоит из-за одних только этих самых поцелуев, да из-за всей прелюдии в целом.
С лица чуи не сходит хищная ухмылка. Осаму всегда так мило и трогательно отзывается на его ласки и прикосновения, так ярко краснеет, пытаясь изогнуться навстречу, даже будучи скованным. Ему не надо отвечать на вопрос прямым текстом, он прекрасно это знает, от него слов и не требуют. Ему достаточно глубоко поцеловать любовника, сплетаясь языками, пошло хлюпая слюной, чтобы этот мальчишка понял, что он абсолютно уверен в этой затее и готов взять его прямо здесь и сейчас, и ему неважно как и каким образом он это сделает.
он не может оторваться от этой вкусной нежной юношеской шейки, это выше его сил, да и не прикоснуться к ней будет просто каким-то кощунством. Он выцеловывает её, покусывает, оставляя еле заметные отметины, которые уже через пару секунд пропадают благодаря регенерации. Он обожает эту тонкую вкусную шею. Он обожает это тело, что так явственно отзывается на ласки, даже будучи прикованным по рукам и широко раздвинутым ногам. Он обожает этот тоненький голосок, сдержанно переходящий на стоны, что для него как музыка, переливы прекрасного инструмента, на котором он играет . Он обожает эти голубые глаза, что так открыто и с вожделением смотрят на него, не отрываясь.

Он обожает Такемичи Осаму целиком и полностью. Его тело, сердце и душу. И уж точно никому не отдаст, пусть все катятся к чёртовой матери.
На прекрасных чарующих глазах начинают наворачиваться слёзы. Мичи хнычет. Ему просто стыдно кончить от одних только предварительных ласк и поцелуев, пусть такое и бывало пару раз раньше. Но ему всё равно стыдно. Он ещё ярче краснеет, опуская взгляд на чужие руки, блуждающие по телу.

Чуя  замечает, что партнёр уже полностью готов и «поплыл», но вновь дразняще водит руками по этому стройному телу. И ведь он просто не может оторваться, нет. Щипает и оттягивает бусины сосков, поглаживая ореолы. Ему всегда нравилась эта чрезмерная чувствительность мичи . Он находил в ней нечто слишком прекрасное, и он невероятно сильно любил доводить осаму  до грани одними лишь руками, губами и зубами. Это безумно тешило мужское самолюбие, что этого парня смог довести до оргазма именно он и даже особых усилий прилагать не пришлось. И каждая деталь в этом похотливом образе заводила мафиози. Он слишком сильно хотел этого мальчика временами, с этим спорить бессмысленно.