Хей, родная, не плачь, я же просто за кадром.

Пули.

   Три пули прошили тело, выбивая весь воздух из загоревшихся лёгких. Изана каким-то краем сознания ловит резко затихших людей вокруг и отклики выстрелов, рикошетом отлетающих от метала построек.

   - Изана!!? - Кисаки поражен, кажется, больше остальных. - Почему... Почему Король... Прикрыл слугу!!?

   Их упавшие тела словно издевка им самим, поверженным собственным орудием. Какучё становится еще страшнее, стоит ему повернуть голову в сторону Курокавы.

   - Кретин... - Голос Изаны едва - едва понятен. - Что ты наделал!...

   Изана дрожит, едва переворачиваясь на спину. На коже стынут неприятными корками алые дорожки, из рта вырывается всплеск алого.

   - Вот же ж сколько проблем из - за слуги.. - Изана даже сейчас не забывает их давний договор. - Тело само двинулось.

   Какучё смотрит не него широко раскрытыми глазами, не ощущая соли и метала на языке. Где - то в стороне оседает на землю Кисаки, в конец осознавший происходящее.

   Мысли Изаны начинают медленно мутнеть и путаться, тело разрывать от боли. Поэтому он начинает говорить, пересиливая адскую боль в теле. О том, как важен для него Какучё, как, оказывается, сложилась его встреча с "матерью" и как после этой встречи он дрался с Шиничиро. О том, как оказывается чужим в семье. Изано чувствует, что ему остается совсем немного и позволят себе слезы на виду у всех. Свои последние слезы.

   - Ну как? - Едва выдавливает он из себя, сквозь слезы и боль. - Майки... Меня вообще можно спасти?

   В ответ ему звенящая тишина и мутная пелена слез перед глазами.

   - Мне уже ничего не поможет, так ведь?

   Алый ореол под ним расползается в стороны, пропитанная насквозь ткань противно льнет к телу, стынет, стягивая кожу. Последний вздох не слушается его, как и немеющие губы.

   - Да?.. - Вопрос в никуда, как и взгляд, смотрящий за грань мира. - Э..ма..

   - Изана? - Какучё, дрожа, приподнимается на раненном локте, забывая о боли, в неверии смотря на Курокаву со слезами на глазах. Вот только в ответ получает спокойный пустой взгляд в небеса и шум ветра в балках построек и полах одежд.

   Немая сцена пробивает дрожью от вида поверженного тела, медленно остывающего и так безмятежно смотрящего в небо.

   - Снято! - Знакомый крик, усиленный мегафоном, и звук хлопушки. - Все молодцы! Перерыв полчаса! Отметки мест! Изана - марш умываться и на легкий грим! Какучё - тоже на грим! Особо расчувствовавшиеся - тоже! Остальные - перекус и повтор реплик! После готовимся к следующей серии!

   Траур снимает как рукой, взгляд Изаны вновь становится четким. Парень смотрит перед собой некоторое время, тихо хмыкает и медленно вдыхает полной грудью.

   - Что - то я неудачно упал...

   Какучё тихо фыркает рядом с ним, дергая плечами.

   - Ты весь покрыт краской, перемазан песком и развалился в драной одежде, а волнуешься о падении.. Синяки - то пройдут, а вот подгаженный вид никто не забудет.

   - Да иди ты, Какосик, нахер..

   Парни лежат еще некоторое время, ожидая пока их обведут и отпустят на волю в павильончик на грим и на перекус. После они пойдут на съемки очередной серии, Изана будет мастерски играть труп и просто лежать тряпочкой, пока его не выведут из кадра и сюжета.

   А там, в павильонах, он будет резаться в карты с Шиничиро, наслаждаться горячей лапшой и смеяться с ним с неудачных кадров остальных парней. Вечерами, после всех съемочных проволочек, удачных и не очень дублей, они все вместе, по устоявшейся традиции, будут собираться в павильоне чтобы со всеми эмоциями перебирать произошедшее за день.