Робкая надежда Василисы, что по возвращении в замок Черная Королева умерит свой гнев, не оправдалась. Та все же велела запереть Василису в комнате на три дня в наказание, перед этим очень внимательно выслушав всю историю ее беседы с Родионом Хардиусом. И хотя лицо повелительницы лютов скрывала темная вуаль, чувствовалось, что она очень, очень сердита. Василиса подробно пересказала советы прадеда по часовому флеру и даже не скрыла, что видела отца и бабушку в прошлом (при этих словах Черная Королева издала гневное восклицание и пробурчала длинное, нелестное ругательство, которое только подтвердило, что Родион Хардиус — ее родной отец). На вопрос, почему внучка полезла в Биг-Бен, Василиса с готовностью сообщила, что хотела взять какую-нибудь очень старую вещь и провести над ней тиккеровку. Родион Хардиус предложил ей посетить легендарный Биг-Бен, — правда, она не успела найти там ничего особенного. Про монетку и Николь Василиса решила ничего не рассказывать. Вначале надо бы самой выпытать у Данилы про его подопечную, ну а монетку в любом случае оставить себе, на память о приключении.
Сидя взаперти в комнате, Василиса развлекалась тем, что испытывала тиккер то над монеткой, то над ржавым обломком из свертка, то над Стальным Зубком. Пожалуй, сейчас это были самые важные вещи в ее жизни.
К ее удивлению, первой сдалась монетка: над ней начали виться бледные мантиссы, больше всего похожие на очертания комнаты, где стоял часовой механизм. Наверняка старинный эфлар пролежал в башне Биг-Бена невероятно долго, но девочке очень хотелось посмотреть на человека — скорее всего, эфларского часовщика, который ее оставил.
Поэтому с каждым опытом Василиса отматывала время все дальше и дальше, — мантиссы даже приобрели неяркие цвета, но продолжали показывать все то же помещение. Возможно, как рассказывал прадед, самые важные мантиссы ускользали? Но почему-то Василисе не хотелось вновь надевать черную кружевную маску. Да и прадед просил не проделывать это часто.
И вот когда девочка в очередной раз раскручивала цепочку медальона над монеткой, раздался мелодичный сигнал — пришло сообщение. Почтовая страница часолиста открылась — над ней закружился лист обычной белой бумаги.
Крупным, размашистым почерком было выведено:
Придем справиться о здоровье.
Н. Огнев и Ч. К. Ого! Если отец с бабушкой вдруг собрались посетить ее, значит, по какому-то важному и срочному делу. Василиса быстро заметалась из угла в угол, пытаясь навести относительный порядок — как всегда, многие вещи валялись как попало. Она хотела произвести на своих гостей хорошее впечатление, надеясь, что ее заточение наконец-то завершится.
Ровно через пять минут засеребрился нуль-зеркальный овал — первым в комнату шагнул Нортон-старший.
