В плену Чона

Глава семнадцатая

Вскоре после полуночи до слуха Лисы донесся какой-то звук. В коридоре у двери кто-то был. От волнения у нее в животе как будто что-то взорвалось, но она молча поклялась себе, что бояться не станет, а будет наслаждаться и сосредоточится на удовольствиях, которых, в этом она была уверена, ее ожидало немало. Многие ощущения она уже пережила в горах, и страсть к Чонгуку была одной из причин, по которой она приняла его предложение.

Но сегодня ей предстояло расстаться с девственностью, а это, как она знала, всегда сопровождается болью. Чонгук был крупным мужчиной. Сидя на кровати, она молилась о том, чтобы ей удалось принять его в себя.

Огонь в камине погас, по окну барабанили капли дождя. Комната освещалась единственной свечой на тумбочке у кровати. Огонек свечи затрепетал, когда раздался стук в дверь.

— Входи.

Дверь отворилась, и в спальню вошел Чонгук. В руках он держал канделябр с полудюжиной свечей. Тени заметались по обтянутым алой тканью стенам. С тихим щелчком затворилась дверь. Чонгук поставил свечи на высокий комод и повернулся к Лисе.

Он был в том же облачении, в котором она видела его за ужином: черный бархатный камзол с серебряной отделкой, серый жилет и белая рубашка с гофрированным кружевным воротником и такими же манжетами. Зато его волосы в беспорядке рассыпались по плечам, и впервые за все время, проведенное в замке, ей показалось, что она смотрит на того сурового горца, который похитил ее из постели в форте Уильям.

Она облизала губы и попыталась отогнать охватившую ее тревогу.

— Ты готова меня принять, девушка? — поинтересовался он, замерев у двери.

Вспомнив свое недавно принятое решение быть смелой, она коротко ответила:

— Да.

Он подошел к кровати и сбросил с плеч бархатный камзол. Это движение продемонстрировало его мужскую мощь. Он сложил камзол и аккуратно повесил его на спинку стула. Затем освободился от жилета и стянул через голову рубашку. Лиса боялась даже шелохнуться. Она во все глаза смотрела на его обнаженный, исполосованный шрамами торс и мощные мышцы рук.

— Ты бы лучше подготовилась, девушка, — заговорил он, — к огромности того, с чем тебе предстоит иметь дело. — уголки его губ приподнялись в дразнящей улыбке. — А теперь иди ко мне. Расстегни мне бриджи.