Малыш, не бойся

1. Sei mio amore

Солнечные лучи окутывают город Рим своим теплом. Из парка доносились крики довольных детей, а из кафе оживлённые беседы на летней террасе. Что может быть лучше?Может быть лучше если Томас нормально отыграет свою партию, ведь уже все устали. А если судить гнев Дамиано по 10 бальной шкале, то будут все не 10 балов, а 100.
— Ну Томас! Напряги свои прекрасные пальцы. И отыграй ты эту песню, ты I wanna be your slave, должен как свои пять пальцев знать! — возмущался вокалист. В голове у Дамиано уже всплывали отрывки, что Томас может сделать своими прекрасными пальцами. И сам вокалист понимал, что настрои у него совершенно не дружеские, в его голове начали всплывать воспоминания о Джорджии, о тех отношениях, которые доставили ему столько радости, столько страсти и столько боли.
— Дами, теперь ты! — протянула Де Анжелис, вытягивая Дамиано из его воспоминаний.
— А что я? Давайте опять заново.
— I wanna be a champion
      I wanna be a loser
      I'll even be a clown
     Cause I just wanna amuse ya
      I wanna be your sex toy — и на этой строчке Дамиано поворачивается к Томасу, будто прося его спеть этот отрывок. Томас и другие участники группы заметили странное, что-то изменилось в Дами. И кто-же мог изменить вокалиста?

Итан припоминал на репетиции, что таким задумчивым, неясным, Дамиано был , только тогда, когда думал «Как признаться в любви Джорджии» Когда репетиция подошла к концу, горела лишь настольная лампа, от которой в помещении добавлялось чувство романтики. Виктория покинула студию, а вслед за ней ушёл Итан, пообещав, что подкинет её на машине до дома. И вот на студии остаются Томас и Дамиано, Томас кидает на вокалиста уже изнеможённый взгляд, а тот идёт к нему.
— Томми, поехали ко мне? — начал вокалист, надеясь, что гитарист согласиться.
— Мне и у себя неплохо живётся. — кинул Томас, направляясь к выходу из студии.
— Томас, подожди!
— Чего тебе? Ты и так мне всю репетицию мозги вправлял, я домой хочу.
— Томас, пойми — начал заминаться вокалист - ты мне нравишься! Я ничего с этим поделать не могу! — камень с души упал, но теперь надо ждать реакцию Томаса и его ответ.
— Дамиано, Дамиа, Дами... пойми. Мы не можем быть вместе, прошлые отношения принесли мне столько боли, я не хочу возвращаться назад. — в эти слова Томас вложил все эмоции
Дамиано отлично понимал, что признаться Томасу будет не так легко и есть вероятность, что тот его отвергнет.
— Нет, Томас я не трахать хочу, я хочу любить. — вымолвил вокалист с умоляющим голосом. О чём же он умолял? Он умолял, чтобы Томас, его любовь последнего месяца, дала ему шанс.
— Дами..— окликнув вокалиста, Томас дал понять, что шанс где-то глубоко, в недрах души, но походу Дамиано сможет овладеть этим шансом.
— Том, я хочу чтобы ты понял. Я.Тебя. Люблю! —  буквально прокричал вокалист. - Ты меня изменил! Ты - та самая причина моих недосыпов! Ты - тот самый мальчишка вскруживший мне голову!

— Mia cara— сказал парнишка, аккуратно прислоняю свою руку к щеке вокалиста.
— Томми, малыш.
Дамиано очень нравилась женоподобная внешность Томас, волосы пшеничного цвета, карие глаза, которые похожи на щенячьи, нависшее веко и этот взгляд ,ещё ребёнка. Стиль одежы, который очень интересный, вроде и рок, а вроде развязанный как у проститутки.
— Ты можешь попробовать. — больше не надо было никаких слов, Дамиано понял - это и есть шанс.

После того, как парни переступили порог квартиры, они отправились на кухню, где повисло неловкое молчание. Вокалист начал подходить к Томасу в плотную. Аккуратно, не делая резких движений, Давид положил руки на столь заметные, острые ключицы. И вот их губы в миллиметре от друг-друга, Дамиано осторожно касается губ возлюбленного, будто - это запретный плод, но столь сладок. Проникая пламенным языком в рот к гитаристу, он только замечает насколько у того мягкие губы, хоть они целовались не раз, но это не то. Сейчас здесь другие чувства, другие они. Ноги Томаса становились ватными, он издал слегка протяжный стон в губы Давида, от чего тот чуть прикусил губу своего ангела. Через несколько секунд они разорвали поцелуй, ведь воздуха не хватало обоим. А после Давид заключил Раджи в свои объятья.