причина не ложиться спать

нужен|kageyama tobio

взаимодействия с людьми всегда были сложными. люди отличались, отличались и никогда не повторялись. кагеяма не ладил ни с кем из того большого разнообразия знакомств, которых имел. дружба казалась чем-то далёким, настолько далёким, что, кажется, наверное, на её фоне, даже другая вселенная была бы ближе. тобио упорно отрицал важность дружбы всю среднюю школу. равнодушно, на публике, вёл плечами, когда понимал, что у него нет никого. и неважно, нет, совсем неважно, что в своей комнате по вечерам он загибался от одиночества, от того, что не понимает людей, от того, что люди не пытаются понять его. от того, что вокруг слышен только осуждающий шёпот, смешки и "король-тиран, он эгоистичен до невозможности".

люди всегда начинали говорить это, когда он подходил, когда они знали, что он слышит.

но в ответ кагеяма не говорил ничего. бил по мячу с новой силой, закусывая губу изнутри до крови, чтобы куда-то деть эмоции, чтобы не заплакать.

***

волейбол — единственное в чем он был хорош с раннего детства.

"даже здесь ты обложался" — пронеслось в голове строгим голосом отца, и кагеяма растерянно зажмурился, когда мяч ударился о пол на его части поля, когда никто даже не пытался отбить его пас, когда они все отвернулись, ушли, когда кагеяму тобио впервые душит разочарование.

когда киндаичи насиехается над ним в раздевалке, толкая спиной в железные шкафчики, тобио почему-то сначала не сопротивляется. терпит покорно, знает, — заслужил.

потом хватает чужую руку, почти выворачивает.

«с королём так не обращаются»

он видит изумленный взгляд ютаро, видит, как все вылупились, и его тошнит. хочется спрятаться, убежать. кагеяма вылетает из раздевалки больше не посмотрев ни на кого.

с того дня к нему, в принципе, перестали как-то обращаться.

быть пустым местом было странно-непривычно. но тобио только тихо вздыхает, хмурит брови, немного кривит губы и заходит в спортивный зал.

все продолжают тренировку, только мрачнеют немного, но это, наверное, уже больная фантазия.

будто кому-то есть дело до тебя?

кагеяма справится и один, выстоит, обязательно.

сейчас только, подождите, соберёт себя из осколков-песчинок, соберёт, блять, и обязательно будет целым и крепким, непробиваемым королём-тираном. а пока ему можно позыдахаться в ванной, зажавшись в угол и повыдирать волосы на голове, постирать дрожащими руками с лица душевую воду и слоёные слёзы. пока ещё он четырнадцатилетний ребёнок, пока ещё он не понимает даже своих ровесников, не понимает, но знает, что они не пытаются понять его.

это нестрашно.

и у него первые порезы на бёдрах.

***

кагеяма всегда выглядел в толпе отстранённо-пугающим, хмурым и злым, с тяжёлым презрительным взглядом. надо отдать ему должное, он думал, что выглядит весьма дружелюбно, но люди к нему не подходили, обходили за два метра разве что, шугались. тобио подавляет в себе нервный вдох, когда понимает, что здесь слишком шумно, что всё давит. ему тяжело в толпе, ему слишком тяжело с людьми, в принципе. он неловкий, зажатый, неумеющий общаться подросток, которого все всегда бросали по его же вине.

так почему он не может быть нормальным? как все.

в ту ночь он режет глубже, чем обычно, пачкая пижамные штаны кровью, скулит от боли как подбитая собака, и старается не плакать. он не заслужил.

***

ошибка за ошибкой.

он бьёт по мячу непривычно сильно, бьёт по другому, по третьему, по четвёртому, пока руки не начинают гореть, пока горло не саднит от нехватки воздуха, пока он не понимает, что плачет. и он не знает, что делать, поэтому просто бьёт-бьёт-бьёт.

его кто-то обнимает. прижимает к груди, успокаивающе гладит по спине. и "я здесь. я не уйду" выворачивает его душу наизнанку. потому что все уходили, потому что сугавара тоже уйдёт. потому что однажды, карасуно натерпится, потому что кагеяма сорвётся, они не будут терпеть, они выставят за дверь, тихим, мерзким шёпотом, таким, как в средней школе скажут, что он самый отвратительный король-тиран, что он никогда не изменится.

и кагеяма знает, что все уйдут, но не цепляться в отчаянии за коуши рядом у него почему-то не получается.

вечером он впервые не расскекает кожу бёдер лезвием бритвы, лишь долго смотрит на своё отражение, моется под кипятком до красно-горящей кожи и топает босыми ногами по холодной плитке.

кажется, у него кто-то есть. наверное, он кому-то нужен. наверное, даже целой команде.