Уроки для папы

Глава 39

Выражение ожидания, надежды погасло на лице девушки, и она отпустила его руку.
— По-своему вы и правы, Драко. — Она старалась говорить как можно спокойнее. — Пять лет назад я положила себе стать бухгалтером-аудитором. Теперь я намерена добиться этого. Вернусь в колледж, завершу образование и стану работать по специальности, а там кто знает...
Мужчина смотрел на ее круглый, женственный подбородок, ямочку на шее, на маленький золотой медальон там, где начиналась грудь. Она великолепна — в ней сочетаются живость, страстность и мягкость, и ничего похожего на меланхолию. И он хочет ее, как ничего и никогда в жизни.
— Отлично, Гермиона! Вы можете у меня работать как бухгалтер-аудитор. Всегда собирался завести у себя специалиста такого профиля.
— У вас... работать? Вряд ли, Драко.
Взгляды их встретились — мольбу, желание, чтобы ее поняли, можно было прочесть в ее глазах.
— С прошлого вечера мое решение не изменилось. Я не намерена выходить за вас замуж.
— Гермиона, вы...
Как назло, в этот самый момент пожаловал официант — принес все заказанное. Наконец-то ушел... Драко через стол наклонился к Гермионе — глаза его потемнели, голос как будто сел.
— Почему? Только скажите — почему? Можете вы мне сказать?
— Почему? Да потому, что я похоронила это, Драко. — Она огляделась: никто их не слышит? — Не хочу, чтобы вы стали моим следующим Роном или моим следующим Виктором. Не в состоянии пройти через это снова. И не просите меня об этом!
— На что же вы обрекаете нас обоих? Придем завтра на работу как ни в чем не бывало и будем вести себя просто как сослуживцы?
— Великое было бы для меня благо!
Подумать только, он видит в ней свою будущую жену, с которой проведет вместе всю оставшуюся жизнь, а она ждет для себя какого-то блага... Встряхнуть бы ее как следует, передать ей с поцелуем то, что чувствует сам.
— Пусть так! — Он не смог скрыть ни злости, ни разочарования. — Что угодно, лишь бы вы были счастливы, мисс Гренджер !
Вся остальная часть трапезы прошла при полном молчании. Всего несколько слов было произнесено и после, когда Драко подвозил Гермиону на стоянку компании. Наконец он остановился позади ее «фольксвагена», и девушка вздохнула свободнее.
— Спасибо за ужин! — произнесла она натянуто. — Все было великолепно.
«Да она едва притронулась к еде, — сообразил он. — А ко мне, черт возьми, вообще не притронулась!»
— Вы очень любезны. — Он тоже умеет соблюдать светский этикет — слова его прозвучали весьма холодно.
Она кивнула и поспешно ухватилась за дверную ручку.
— Гермиона!
Сердце ее бешено забилось, она посмотрела на него.
— Что, Драко?
Вместо ответа он притянул ее к себе.
— Что вы делаете? — пробормотала она, когда его губы приблизились к ее.
— Хочу дать вам пищу для размышлений до завтрашнего дня, когда мы опять станем просто боссом и служащей, — прошептал он, сокращая расстояние между их губами.
Он поцеловал ее так, как тогда в офисе, когда она позволяла ему делать с собой все, что он желал.
Страсть мгновенно затопила девушку— о, пусть так будет долго-долго. Внезапно он отстранил ее от себя.
— Спокойной ночи, Гермиона! — И открыл ей дверцу.
Она выскочила поспешно, уселась в свою машину, завела двигатель, отъехала — и растворилась в темноте, даже не оглянувшись. А Драко долго еще простоял один на том же месте; руки его дрожали, мысли путались. Жизнь без этой девушки вообще теряла для него всякий смысл. Как сделать, чтобы это дошло до глубин ее сознания?..
***
Гермиона отперла дверь и с чувством облегчения вступила внутрь своей прохладной квартиры.
В последние две недели жара стоит страшная, и не похоже, что это скоро кончится. Как хорошо дома! Скорее сумочку на кофейный столик — и в спальню, переодеться. Вместо белого льняного платья, в котором была весь день, натянуть вот эти красные шорты, футболку... Ох, теперь другое дело!
Жара изнуряет — каждый вечер возвращаешься с работы как выжатый лимон и со страшным шумом в голове. Надо срочно что-то предпринять — снабдить своего малыша кондиционером, а то и на новый заменить, чтоб уже со всем необходимым.
«Кому ты морочишь голову, Гермиона? — задала она себе вопрос, щеткой расчесывая перед туалетным столиком свои коротко остриженные волосы. — Разве жара виновата, что у тебя каждые пять минут глаза на мокром месте? Все дело в Драко». В последние две недели он редко с ней разговаривал. Да и что он мог бы добавить к тому, что уже сказал? Впрочем, как и она сама. Она свой выбор сделала и теперь должна с этим свыкнуться. Но сердце ее разрывается на части, и с этим ничего не поделаешь.
В дверь стучат — вечно это происходит, когда у нее щетка в руках. Джинни в дверях гостиной! Гренджер радостно бросилась к подруге, обняла и потащила к себе.
— Не помню уж, когда это было, чтоб кто-то радовался, меня узрев, — ворчала рыжеволосая. — Когда и кто счастлив видеть у себя в дверях полицейского?
— А я так вот очень тебе рада. — Гермиона, принужденно улыбаясь, устроилась на кушетке и показала Джинни на место рядом. — Все думала — почему не заходишь?
— Все работала, понимаешь ли. Грипп в отделе свирепствовал, по две смены работать приходилось. А в промежутках спала.
— Работа тебе, видно, на пользу пошла — выглядишь на все сто.
Джинни отмахнулась от комплимента.
— Хотела бы и тебе сказать приятное, да ты что-то... не очень. В чем дело? Срок работы к концу подходит?
— Нет еще. — Гренджер сжала пальцами виски. — Но Эди уже родила, на прошлой неделе, оба, и она и младенец, в порядке, чувствуют себя превосходно. Так что... сама понимаешь — скоро буду не нужна. — Голос у нее вдруг сорвался.
Джинни, видно, что-то почувствовала — она всегда проявляла чуткость к чужой боли.
— Не хочешь уходить с этой работы? Из-за него?
— Честно говоря, Дженни, больше не выдержу! — Она тяжело вздыхала, терла виски и едва удерживала подступающие слезы.
Джинни, уразумев, что разговор предстоит серьезный, сбросила туфли и забралась с ногами на кушетку. Давно они не виделись, с того вечера, как ходили в торговый центр. Это сколько же прошло? Да больше двух недель. Для Гермионы— ужасно много, насколько она ее знает.
— О'кей, расскажи мне все, дорогая. Ты ведь влюбилась в этого парня, а?
Девушка только застонала, поводила головой туда-сюда — и умолкла.
Джинни ее не торопит — она мудрая подруга.
— Как ты догадалась?
— Очень просто, — засмеялась подруга. — По твоему несчастному выражению лица. Что может заставить так страдать женщину? Только мужчина!