(Не)Идеал

Каждый день, глядя в зеркало, я видела себя: карие глаза, тёмные волосы — простая для кореянки внешность, невыразительная, только пара родинок на лице мне нравилась, они придавали изюминку. Но мне не нравилась собственная внешность, мне никто не говорил, что я красивая, не заверял в том, что я прекрасна, словно лепесток вишни. Так я не была собственным идеалом, хотела многое изменить в себе, переделать, но на пластическую операцию не было ни денег, ни сил. Когда работаешь двадцать четыре часа в сутки, то домой приходишь только для того, чтобы отоспаться и перекусить. Но в моменты, когда я спала, мне снились самые красочные, самые красивые сны, которые только могли сниться молодой девушке, только-только окончившей университет.

После работы я, как обычно, пришла домой, переоделась, поставила на фон телевизор с очередным шоу на выживание среди начинающих айдолов и принялась готовить ужин. Он был простым: обжаренный рис с говядиной, немного тушёных овощей и баночка пива. Без алкоголя я уже не могла жить, без него плохо спалось, ворочалась, и, приняв ванну, я повалилась на кровать, практически сразу засыпая.

Мне снилось, что страшная ведьма прокляла меня во младенчестве, сказав, что для каждого парня я буду выглядеть в соответствии с его идеалом красоты, а снять проклятие может только тот, кто увидит мой настоящий облик. Я бродила по этому свету двадцать шесть лет, встречалась с разными людьми и много слышала о том, как прелестно я выгляжу. Однажды я встретилась в кафе с парнем, который сказал, что я его идеал; его звали Чхве Ёнджун, я любила его всей душой, и вопрос слетел с моих губ:

— Оппа, скажи, а как я выгляжу?

— Ну... у тебя светло-карие глаза, почти янтарные, лицо сердечком, двойное веко, короткие чёрные волосы, я же говорю — ты мой идеал, ты прекрасна, Ким Минджон.

Но я знала, что это не моя внешность, я не настолько красивая, и мне с улыбкой пришлось уйти из его жизни. Другие люди тоже описывали мою внешность по-разному, я не могла в это поверить и надеялась, что однажды появится такой человек, который увидит меня, меня настоящую, и полюбит всем сердцем. Но мне пришлось подождать ещё пару лет, чтобы внезапно в кафе повстречать того самого, которого, я знала, буду любить до самой своей смерти. Этот парень сел за столик рядом со мной, улыбнулся, и я скованно улыбнулась в ответ, ни на что не намекая, но этот парень со внешностью принца, с острым взглядом подсел чуть ближе и сказал:

— Ты очень красивая, мне кажется, ты являешься моим идеалом.

— И как же выглядит твой идеал? — лукаво спросила я, скрывая лицо за кружкой кофе.

— У моего идеала тёмно-карие глубокие глаза без двойного века, мягкие каштановые волосы по плечи, а ещё милые родинки по всему лицу, которые хочется собрать в мешок и держать у сердца, — и я поперхнулась тем, что пила, потому что он описал то, как я видела себя, и никто до этого не замечал мои родинки. Кто-то говорил про веснушки, пигментные пятна, но ни разу — про родинки.

— Неужели ты призван, чтобы снять с меня проклятие? — спросила я. — Каково же твоё имя?

— Меня зовут Чхве Бомгю, — краски начали смешиваться, но я всё равно видела его прощальную улыбку. — Мы работаем с тобой вместе.

Забавно, но точно такой же парень действительно оказался работником конторы, где занимала должность и я, и после того, как я пришла на работу на следующий день, я впервые с ним заговорила. Он занимался подбором персонала, и я просто подсела к нему за обедом и улыбнулась. Чхве Бомгю улыбнулся мне в ответ и внезапно начал говорить:

— Знаете, Ким Минджон, я давно хотел к вам подойти. Просто... неловко приглашать вас, конечно, на свидание, но я этого бы очень хотел.

— Это всё из-за того, что я являюсь вашим идеалом, Чхве Бомгю? — проговорила я и улыбнулась шире, когда его щёки немного подёрнулись румянцем. — Я согласна на ваше предложение.

Не стоит разочаровываться, когда тебе не нравится собственная внешность и кажется, будто из-за неё никто не обратит внимания, — просто тебя ещё не нашёл тот, для кого твоя внешность является идеалом. Чхве Бомгю первом же свидании сказал, что я — его идеал и он любит каждый изъян моего лица, тела и души, если такое, конечно же, есть. А он был целиком и полностью моим идеалом.