Эгоист

14.Кирилл

Дурацкая идея с мальчишником всецело принадлежала Ксюше. Я сначала даже не поверил, когда услышал от неё о том, что мне надо «хорошенько повеселиться» перед началом семейной жизни. Это натолкнуло меня на подозрения, и я напрямую спросил, не собирается ли она запереть меня после свадьбы дома и заставить сутками напролёт исполнять супружеский долг. Девушка долго смеялась, правда, после заявила, что такая мысль ей очень даже нравится, но в итоге сказала, что таков обычай, и я не имею права его нарушать.

На мой резонный вопрос о её девичнике Ксюша отмахнулась, — мол, для девичника нужны подруги, которых у неё отродясь не было, — и она проведёт вечер за каким-нибудь сериалом. Я попытался было возмутиться — как так, ей можно сидеть дома, а мне нет? — но она заткнула меня словами о том, что мы с ней в разных условиях и с разными привычками. Короче, манипулятор она тот ещё, так что я просто согласился. Через пару часов я отчётливо понял, что мальчишник не помешает не только мне, но и моим парням, учитывая недавние события и то, что я бессовестно забил на наши совместные вылазки. Хоть так надо было компенсировать им своё постоянное отсутствие. К тому же, они ни за что не простят меня, если сие важное мероприятие не состоится. Но до него ещё надо было прожить два дня.
Поехать в среду с утра в универ у меня не вышло: у родителей в фирме назревали очередные проблемы с клиентом, — по крайней мере, так сказал по телефону отец, — но я не хотел отпускать Ксюшу совершенно одну, поэтому без зазрения совести попросил парней присмотреть за ней. В мой адрес тут же посыпался шквал недовольства по поводу моей гиперопеки, но я пропустил всё это мимо ушей.
Пока ехал в «Альфа-Консалтинг», мой телефон буквально начал разрываться сообщениями от Ксюши, которая кипела праведным гневом на меня за то, что приставил к ней «нянек». Мол, она уже давно не маленькая девочка, чтобы за ней таскались четверо надсмотрщиков. Я рассмеялся: надо будет взять на вооружение эту фразочку, чтобы побесить парней.
Подъезжая к нужному зданию, я сразу заметил у входа два тонированных чёрных внедорожника и нахмурился, предчувствуя недоброе: клиентами родителей были, конечно, не последние люди города и области, но это было как-то слишком круто. Да ещё напрягали четыре шкафа-охранника по тонне веса каждый, словно нереально дорогих тачек для солидности было мало.
В приёмной сидела молоденькая секретарша Полина, которая обычно провожала меня плотоядными глазами, однако сегодня лишь удостоила нервным взглядом. И что-то подсказывало мне, что вряд ли это связано с тем, что я женюсь; таких, как она, не останавливают преграды в виде жены и уж тем более невесты.
О том, насколько всё плохо, я начал догадываться, когда увидел выражение лиц трёх из четырёх присутствующих, потому что у охранника оно было непроницаемым, как и положено по долгу службы. Мать была белее мела, а отец плотно сжал губы, и я видел, как от напряжения ходили ходуном его скулы. Четвёртым человеком был, очевидно, один из клиентов компании, и от его мощной фигуры волнами исходили уверенность и властность. Он среагировал на моё появление, слегка повернув голову в мою сторону, давая мне тем самым возможность узнать его. Владимир Громов, или Гром, как его прозвали конкуренты за тяжёлый характер и разрушительную силу, с которой знакомились все, кто переходил ему дорогу. Не знаю, в чём именно помогал ему отец, но он ни за что бы не подставился, и дело тут не в том, что когда-то они учились вместе: только дурак рискнёт связываться с Громовым.
Громов окинул меня взглядом, словно спрашивая, какого хрена я здесь делаю. Его внушительный вид призван был нагонять на людей страх, но я таких за свою жизнь повидал немало, так что всего лишь вопросительно приподнял бровь. Что-то не нравится? Отлично. Где дверь — ты знаешь.
Понимающе хмыкнув, он повернулся обратно к родителям.
— А сын-то весь в отца, не так ли, Роман? — Отцовское прозвище явно резануло родителю слух — вон как поморщился. — Такой же высокомерный, каким был ты в его годы.