Глухонемой молодой редактор решается написать для преступника статью противозаконного характера, но слишком поздно понимает, что впадает в глубокую зависимость от мошенника.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Логан
В комнату просачивался свет раннего утра. Сиэтл не мог осветить новый день лучами жаркого солнца, но незакрытые шторы спальни тяжело, однако вытянули Логана из тревожного сна. Когда он открыл глаза, тут же снова зажмурился, прикрыв их рукой. Трудно вобрав в легкие воздух, он сел на кровати, а его сонный взгляд сразу пал на Нильса, все еще спящего рядом. На губах редактора оставалась подсохшая кровь, а сам юноша выглядел так, словно придет в себя он еще далеко нескоро. Эта картина резко ударила в голову воспоминанием о прошедшей ночи.
Голова звенела острой болью, а организм отчаянно требовал воды. Логан осознавал, что Нильс мог скоро проснуться, ведь он имел работу, мысли о которой повергли Риццо в раздражение. Он так и не узнал, что известно было начальнику редактора. Стало быть, все, что он делал вчера, так это старался удовлетворить потребности, даже рядом не стоящие с его делом. Ненависть к себе нависла над ним тяжелым облаком, но это чувство продлилось недолго.
Риццо взглянул на одеяло, на котором оставались кровавые следы, вызвавшие в его сердце тянущую боль. Его ладонь сжалась в кулак в том самом месте, где оставалось доказательство его жестокости над Нильсом. Он вновь вздохнул, тяжело, через дрожь и вину. Логан вновь обратился вниманием к ничего наведывавшему редактору, потом натянул одеяло у его тела ближе к худым плечам, которые он ночью опалял несдержанным дыханием. Сон Нильсу так был к лицу. Вот бы и в сознании его, когда тот проснется, был покой. Чтобы в кофейном теплом взгляде не отражался ужас после прошедшего. Да будет так...
Медленно поднявшись с кровати, он подобрал свою одежду, ему понадобилось около двух минут, чтобы найти ее на полу и на краю кровати. Надев брюки, слабыми руками застегнув ремень, он прошел в ванную комнату. По привычке он старался вести себя тихо, потому что напрочь забыл о том, что Нильс ничего не услышит, а значит, от шума и не проснется. Но когда он встал перед зеркалом, хмуро взглянув на собственное отражение, к горлу подступил приступ кашля.
