Обреченные страдать

ГЛАВА 18

Эмилия
Я не помнила, как уснула той ночью, но с тех пор прошло два дня. Я всячески избегала Джонатана, насколько это было возможно в его доме. Мы не сказали друг другу ни слова. Я была этому рада и благодарна, что он оставил меня в покое, дал подумать вдали от него, ведь рядом с ним мой мозг постоянно отключался.
Был полдень, я сидела в кресле, смотря телевизор, когда услышала разговор на повышенных тонах, исходящий из комнаты Джонатана, который явно был зол. Через пять минут он вылетел с красными глазами и растрёпанными волосами, словно не спал всю ночь. Он направился ко мне, и я напряглась. Я была ещё не готова для разговоров, особенно в таком состоянии.
— Эмили, мне нужно срочно уехать, скоро сюда приедет Авелия. Валессио понадобиться мне в Луизиане, а к вам я пошлю своих людей. Я умоляю тебя оставаться здесь, я делаю всё возможное для твоей безопасности.
— Пришлешь людей? Здесь опасно? Лучше уехать отсюда.
— Я готов встать на колени, но тебе нужно оставаться здесь вместе с сестрой.
— Случилось что-то серьезное? Скажи мне. Ты действительно плохо выглядишь, — сама себе удивляясь, я переживала за него.
Теперь я знала всё о его деятельности, и как она была опасна. Он долго думал, что мне можно сказать, а что нет.
— Я всю ночь был на телефоне. Товар на миллионы долларов перехватили. Мне нужно ехать. Оставайся здесь Мили, — он выжидающе посмотрел на меня.
Меня охватил ужас, а если с ним что-то случится.
— Нет, ты не можешь уехать. А если здесь что-то произойдёт, пока тебя не будет? — я повысила голос.
— Мили, там мои люди. Я нужен им, и это не обговаривается. Здесь будет охрана, ничего не произойдёт. Этот дом – твоя крепость, — Джонатан сорвался, разнося свои слова по всему дому.
Он и так был на взводе, а я разозлила его ещё больше.
— Но...
— Никаких «но», ты будешь сидеть смирно, и ничего не случится, — рявкнул он.
— Но, если ты нужен и мне тоже? — я сделала паузу. — Что, если ты нужен мне? — я не знала, зачем это сказала, слова сами вырвались из моего рта.
Я уставилась на него, ожидая его реакции. Джо молчал, прокручивая мои слова у себя в голове. Вдруг он двинулся с места, направляясь ко мне, как будто что-то решив. Подобравшись, он остановился в сантиметре, вглядываясь в мои глаза, ища какие-то ответы.
— Повтори.
— Что? — выдохнула я ему в лицо.
Словно по щелчку, он набросился на меня, подчинил мои губы, захватил их в жарком поцелуе. Поцелуе, который сбивал с толку, диктовал свои правила, крал твои мысли, заполнял целиком и полностью. Его недельная щетина покалывала мою кожу, возвращая в реальность. Отправившись от шока, я оттолкнула его в грудь. Он оторвался от меня со стоном, как будто от этого зависела его жизнь.
— Нет, я не это имела в виду.
— Тогда что ты имела в виду? — улыбаясь, с лёгким раздражением произнёс он.
— Я... Я не знаю, но ты не можешь целовать меня, когда тебе вздумается. Мы с тобой никто друг другу, я всё ещё помню твои правила. Никаких отношений. Ведь так?
— Верно, Мили. Чертовски верно, — он смотрел мне в глаза с неким мучением, но его прервал звонок в дверь.
Первым в дом вошёл Валессио, выглядя смехотворно с розовой сумкой Авелии в руках, учитывая, что он являлся членом опасной преступной группировки, но я сдержала свою улыбку. Он только кротко кивнул Джонатану в знак приветствия. Потом в дверном проёме появилась Ава, я сразу обратила внимание на её волосы, теперь они были рыжие, как у мамы. С каждым годом Ава становилась всё более похожа на маму, но сейчас, когда она сменила папин русый, который, к слову, был у нас обеих, она стала маминой копией. Ей подошёл оттенок, она была прекрасна. Я чуть не заплакала из-за такой невозможной схожести, как будто передо мной стояла не Авелия, а Хелен Миртон. Вернувшись из путешествия по воспоминаниям, я кинулась в объятия сестры. Со всей силы притянула к себе, желая никогда не отпускать. Я до сих пор беспокоилась о ней, зная, что рядом с ней член мафии – Валессио, который не вызывал у меня доверия. Никогда. Не думаю, что это изменится когда-нибудь.
— Ава, ты в порядке, — прозвучало, как констатация факта, а не как вопрос. — Ты такая красивая. Тебе очень идёт, а этот оттенок... — я пропустила прядь её волос сквозь свои пальцы и улыбнулась, так всегда делала наша мама. Она перебирала наши волосы, когда лежала с нами за просмотром фильма или телевизионного сериал.
— Совсем как у мамы. Я сама не ожидала, что так получиться. Мне нужны были изменения, после всего, что произошло, — она поникла, та жизнерадостность, с которой она вошла вмиг испарилась.
— Всё хорошо. Всё уже закончилось. Я больше не допущу такого. Я с тобой, сестренка, — я вновь притянула её к себе.
Она разразилась рыданием. Я несколько раз мысленно дала себе по лбу. Конечно, ей нужно что-то было поменять. Она прошла через ужасные испытания. А я, страдая от новостей Джо, забыла про все переживания сестры, она нуждалась в близком ей человеке. Это была я, у неё больше никого не было. Только мы одни были друг у друга. Краем глаза я заметила, что Валессио разговаривал с Джонатаном. Оба не отрывали от нас взгляда.
— Мили, с вами останутся Ильвестре и Оресте, — он представил меня двум охранниками.
Они были братьям-близнецам, похожи, как две капли воды. Единственное, что их отличало – у одного, Оресте, был шрам на подбородке. Мы быстро познакомились, при Джонатане они вели себя сдержанно. Я решила, что обязательно познакомлюсь с ними ещё раз поближе, возможно узнаю что-то о Джо. Они удалились на кухню после краткого представления, пытаясь остаться незамеченными, что было затруднительно, ведь в каждом из них было под два метра роста.
— Нам пора. Пожалуйста, будь осторожна...будьте осторожны, — он сердито посмотрел, нахмурив брови, в его глазах читалось беспокойство обо мне.
Когда за ними закрылась дверь, я только смела думать, чтобы он вернулся живым. Он явно был чем-то обеспокоен, вероятно, дела обстояли гораздо хуже, чем он мне рассказал, поэтому чувство тревоги не покидало меня ни на секунду. Когда Джонатан ушёл, я как будто отдала часть себя ему. Я не знала как, но он отобрал частичку моего сердца уже давно. Ещё тогда, когда я облила его дорогущий костюм кофе, его зелёные глаза оставили след на мне, пометили меня, теперь я принадлежала только ему. Вряд ли я снова смогла бы так легко уйти от него, как неделю назад.