Обреченные страдать

ГЛАВА 2

Джонатан
Назвать день плохим, это ещё мягко сказать, день был дерьмовым. За какие такие грехи, хотя, ладно, их у меня было много, меня отправили на день в самое пекло ада, из которого не было выхода.
Утро началось с многочисленных звонков Лиама о том, что мы просрочили три стройки, что мы отставали на неделю, а это всё стоило больших денег, которые не хотелось бы терять фирме. То, что мы отстанем от графика, я знал изначально, поэтому предупреждал заказчиков, но, конечно же, это тогда никого не волновало, а сейчас они готовы всадить в мою задницу полуметровый шест, потому что их здание оказалось незаконченным к тому сроку, на который они рассчитывали. В постели со мной лежала какая-то блондинка с округлыми формами, но это меня мало волновало, ее нужно было как-то спровадить из квартиры. Когда я сел в машину, чтобы отправиться на работу, мне начала названивать София, формально моя мать, которая, блять, как всегда была вовремя. Скорее всего она звонила, чтобы пригласить меня на «семейный ужин», куда я в который раз не пришел бы никогда в жизни, только через мой труп, потому что от ее иллюзии семьи и родительской любви меня тошнило, она была ужасной актрисой.
Приехав в офис, я получил багаж с многочисленными отчетами и проблемами. Меня даже в здание не хотели пускать, потому что мой пропуск был не годен. Это было смешно, если бы не остальные проблемы: владелец компании и не смог пройти в собственный офис. Я попросил Кару напомнить мне, чтобы в конце дня я зашел к охране за новым пропуском. Наконец-то я сидел в своём кабинете, исполненном в стиле лофт с кирпичной стеной, которая придавала своего шарма и уюта этому помещению, как сказала Кара, где я находился 24/7, на шестьдесят третьем этаже, откуда открывался шикарный вид на Нью-Йорк. Через пол часа в кабинет залетел Лиам, он никогда не стучал и пару раз уже попадал не вовремя. Я не пытался переубеждать его, он уже все видел и не раз.
Ничего не спрашивайте, если не хотите услышать ответов.
— Джон, это пиздец, что вообще происходит? — выпалил он на одном дыхании, растягивая пиджак. — Мы же всегда всё успевали в сроки.
Он приземлился на диван, сверля меня взглядом, пока я подписывал документы. — Что с лицом, снова родители?
Не отрываясь от отчета бухгалтерии, я ответил ему.
— Я говорил тебе не называть их так. София и Франко не имеют со мной родных связей, они уже давно оборваны и потеряны. Вообще причём здесь они?, — я отложил ручки, сердито взглянув на друга и своего партнера. — Я сразу сказал, что объекты задержат, такой объём работы в одно время невозможно сделать. Если кого-то что-то не устраивает, могу проложить дорогу на хуй, им там самое место.
— София опять приглашала на День Благодарения?
— Я же сказал, хватит! — сорвался я. Эта женщина вызывала во мне нескончаемую агрессию.
— Ладно, остынь, я понял. Тогда приглашаю тебя в клуб, сегодня как раз устраивают вечеринку в Webster Hall в честь Дня Благодарения: VIP-ложа, девочки и алкоголь. Что может быть лучше?
— Пас, занят сегодня. Не задерживайся надолго сегодня в клубе, у нас завтра совещание с утра с крупными клиентами. И я убью тебя, если ты придешь с похмельем.
Лиам поднял руки, сдаваясь под моим словесным обстрелом.
— И кто эта горячая штучка, которая удостоилась твоего внимания, да ещё и в праздники. Я готов поставить свою задницу, что это жгучая рыженькая гимнастка, которая в постели как львица, — он продвинулся, заинтересовавшись.
— Придурок, сегодня приезжает ба, так что поосторожней со своей задницей, — я рассмеялся, откидывается на спинку кресла. — Вечером я поеду её встречать в аэропорт. Кстати, закажи в офис букет цветов, дорогой букет, это же ба, она достойна наилучшего!
— Ох, чёрт. Будет сделано! Передавай привет Джине! Но если что я буду тебя ждать в клубе,— он встал, застегнув одну пуговицу, и элегантно вышел из кабинета, сделав непристойный комплимент моей пятидесятилетней секретарше.
Я наконец-то остался в тишине, но не надолго. Каждый поступали звонки от разных заказчиков, которые я переадресовывал на голосовую почту, так как нужно было разобраться с уже имеющейся задержкой на стройках.
Когда я разобрался со всеми бумагами и вроде успокоил заказчика просроченной стройки, я посмотрел на часы. Уже было начало девятого, мне нужно было ехать за Джиной. Кара напомнила о пропуске и я отправился к охране. Выходя из лифта, я угостился холодным кофе. Я не сразу увидел кто это был такой дерзкий, так как гигантский букет закрывал мне обзор на необычайно неуклюжего человека. Когда цветы были убраны от головы, я увидел миниатюрную девушку, которая мигом начала извиняться, но я не слушал, только смотрел на ее мягкие черты лица. Она была похожа на дюймовочку, с глазами цвета небосвода, с шелковистыми медовыми волосами, которые тотчас хотелось пропустить сквозь пальцы, чтобы убедиться в их подлинности. Она закончила свой монолог, и все, что я сказал, так это, указал на ее красивые глаза. Честно, я не знал, что нем тогда, я был словно в трансе. Она загипнотизировала меня, я не знал как. И я унёс от неё свои ноги, скрылся в служебном помещении, где сидела охрана, пока она не заставила встать перед ней на колени только своим взглядом. Впервые женщина так одурманивала мой ясный ум.
Когда я вышел от охраны с новым пропуском, ее уже не было. Я выдохнул и поднялся в кабинет за вещами, потому что было пора встречать ба. Перед тем, как сесть в машину, я забрал с ресепшена букет – тот самый букет голубо-синих гортензий с сухоцветами, всё же она оставила частицу себя, дала о себе знать. Через полчаса я уже был на выходе из аэропорта, откуда выходила ба. Она сразу кинулась мне в объятья:
— Джони, с Днём Благодарения, я так рада тебя видеть, — она всё ещё обнимала меня, отстранившись, она оглядела меня. — Ты так вырос, стал ещё красивее, завидный жених.
— Джи, я уже давно не расту, мне двадцать шесть, — я рассмеялся, как она любила. Она говорила, что у меня была самая красивая улыбка, которую она когда-либо видела, но так же говорили все бабушки про своих внуков. — Как ты добралась, полёт был спокойный?
— Конечно, всё прекрасно, я знала, что лечу туда, где меня ждут, к моему мальчику Джони, поэтому я не замечала ничего вокруг, — она потрепала меня за щеки ­­­– ещё один жест из детства.
— Ба, поехали домой, я закажу еду из ресторана, отметим этот дерьмовый праздник.
— Джони, язык! А где та брюнетка, я вас видела по телевизору, думала вы меня вместе встретите? — спросила Джи, — Вы же встречаетесь, вы неплохо смотрелись вместе!
— Ба, ты же знаешь, я не встречаюсь, не завожу отношений, она нужна была для картинки, —  раздраженно выплюнул я, докатив чемодан до машины. — Поехали домой, сегодня был очень тяжелый день.
— Да, конечно. Чур, я выбираю кухню! — смеясь, произнесла бабуля Джи.