Один американо, пожалуйста!

03. Столпы творения

Она любила спокойные, похожие на колыбельные, песни, стрекотание сверчков и утренний туман над полем, засеянным подсолнухами. Любила любоваться росой на траве и вдыхать аромат осенней листвы. Но она никогда не пела колыбельных, не искала сверчков в вечерней полутьме, не пряталась среди подсолнухов, не бегала босиком по росе и не зарывала руки в листву. Она называла себя созерцателем. «Если я ступлю ногами на траву, то примну её, и она потеряет свой прекрасный первозданный вид», — объясняла она.

В месте, которое девушка называла краем света, открывался один из пейзажей, полюбившихся ей больше всего. Земля здесь действительно обрывалась так, будто дальше на километры простиралась сплошная космическая пустота. Быть может, так оно и было, ведь она не видела дна зияющей перед ней пропасти. Зато там, вдалеке, на небосклоне, возвышалось три образованных из газа и пыли столпа, края которых были подсвечены сиянием рождающихся внутри них звёзд. Временами столпы, имеющие одно основание, напоминали ей руку, которая пыталась дотянуться до чего-то, что нам, смертным со столь короткой жизнью, не постичь. Иногда она протягивала ладонь, чтобы сравнить свои пальцы со столпами, и начинала ощущать себя ничтожно маленькой, словно пылинка. «Раз уж я пыль, было бы неплохо после смерти стать частью чего-то грандиозного, как эти столпы, — думала она. — Дрейфовать по космическому пространству, наблюдать, как рождаются и умирают звёзды, как сталкиваются галактики и остывает Вселенная».

По отношению к собственным звёздам она тоже была созерцателем. Они не горели, а слабо тлели в космическом пространстве, не будучи достаточно наполненными, чтобы в своей кульминации взорваться сверхновыми. Чаще всего их затмевали более яркие звёзды, и девушка едва замечала их, считая ничтожными и недостойными внимания. Это были коричневые карлики, брошенные своим создателем и обречённые на вечное скитание в межзвёздном пространстве, пока кто-нибудь другой не бросит на них свой взгляд и не поделится собственной энергией, превратив их во что-то прекрасное.

Безмолвный бариста, скрестив руки на груди, наблюдал за ней издалека. В некоторые дни он всё же приближался и выискивал глазами что-то среди звёзд, но, даже если она задавала ему вопросы, он не отвечал. Девушка думала, что он нем. Иногда она размышляла о том, чтобы заглянуть к нему в кофейный ларёк, но почему-то всегда отгоняла эти мысли. «Пожалуй, мне и тут хорошо», — бормотала она и оставалась на месте. В последнее время она и вовсе перестала обращать на него внимание. Но сегодня ей почему-то не хотелось оставаться в одиночестве, и она жестом пригласила баристу присоединиться к её созерцанию.

— Зачем ждать смерти, чтобы прикоснуться к звёздам? — спросил он, когда подошёл ближе и стал позади неё. Он заложил руки за спину и приподнял голову, разглядывая космос, и его вид показался девушке таким же внушительным, как вид столпов. По его чёрным, как смола, волосам скользнул звёздный свет.

Она обескураженно покачала головой.

— Я не смогу постичь красоту столпов творения, находясь внутри. Человеческое зрение неспособно охватить их с близкого расстояния.

— Верно. Но там ты сможешь открыть для себя новую красоту.

Девушка ненадолго замолчала, не зная, что на это ответить.

— Я думала, ты не говоришь... — через некоторое время сказала она.

— Ты просто не прислушивалась, — цепкий взгляд баристы, который теперь был устремлён на неё, заставил её поёжиться. Ей было сложно определить, смотрит ли он на неё с осуждением или с каким-то иным чувством, но ей стало стыдно. Она уже хотела попросить прощения, когда он снова заговорил: — Думаю, тебе понравится кофе с сахарной ватой.

— А?

— Облако сахарной ваты медленно тает и осыпается блестящими каплями в чашку чёрного, словно ночь, американо. Со столпами творения, конечно, не сравнится, но тоже занятное зрелище. Впрочем, если ты и дальше собираешься сидеть здесь, я не стану тебя уговаривать, — сказав это, он развернулся и направился в сторону кофейного ларька.

— Подожди, — она немного замешкалась, но, понимая, что сейчас бариста скроется в темноте леса, и она потеряет единственного проводника, девушка сорвалась с места. — Я пойду!В облаке газа и космической пыли стала набирать массу новая звезда.