Менма

Бал-маскарад - Часть 2 из X

Предупреждение: предполагается, что эта история будет состоять из четырех частей.

Летом в Конохе всегда было так жарко, и все же Акита настоял на том, чтобы каждый день носить тяжелую толстовку в странной форме солидарности со своим пушистым псом. Вместе они страдали и вместе укреплялись. Однако оба, казалось, проигрывали битву с высокой температурой в семейной комнате Хатаке.

Лежа на кушетке животом кверху, вытянув руки, голова там, где должны быть ноги, ноги там, где должна быть голова, все, чего он хотел, это пойти в магазин мороженого, чтобы охладиться, но он не мог, только ради Хатико, Акита пожертвовал собой во имя дружбы, вот так он в пятый раз смотрел судьбоносную репетицию Усаги.

Настоящее упражнение в терпении, не то чтобы было скучно наблюдать за сложной хореографией, которую репетировал его друг и даже любил выбранную песню, его смущал преувеличенный перфекционизм, который вызывал у мальчика приступы ярости, сопровождаемые секцией ударов в мешок с песком - подарок от Гая. — Что бы другой ни говорил, он всегда придирался.

— Чо Чо обожает тебя и будет впечатлена всем, что ты сделаешь, — Акита закатил глаза с некоторым видом презрения. Он не мог сказать, когда перестал «шипить» пару, но в последнее время он думал, что все проявления их привязанности преувеличены и раздражают. Акита задавался вопросом, не было ли это ревностью к тому, что у него не было собственной девушки, но он убегал от этой мысли всякий раз, когда она появлялась.

В ответ Усаги нетерпеливо выдохнул, не прерывая шагов, пока не дошел до конца представления. Наконец, он бросился на журнальный столик, который чаще всего использовался жильцами дома как табуретка.

— Я знаю, и это меня беспокоит. Я не хочу быть обычным бойфрендом только потому, что ее все устраивает, понимаешь? Она... ах... Чжоу так сильно любит меня и так старается все время, — печаль начала охватывать его черты.

— Она делает это, потому что ей это нравится, а не то, чтобы кто-то заставлял ее писать тебе любовное письмо каждый месяц или делать эти романтические сюрпризы на каждой годовщине..., — Инузуки чувствовал, как его раздражение растет с каждым примером, а плечи Хатаке просто сжались. — Иди сюда.

Ему пришлось сделать почти кувырок, чтобы принять нормальное положение и освободить место для друга, чтобы тот сел рядом с ним. Как только они были заняли свои места, голова друга почти автоматически легла ему на плечо, потому что, сколько они себя помнили, они всегда были безопасным местом друг для друга.

Акита чувствовал себя плохо из-за того, что наслаждался этим, из-за того, что у него не было ни малейшего желания помочь, и он просто был счастлив, что его друг был рядом с ним в момент их собственного времени. Может быть, это чувство вовсе не было завистью, а может быть, это была ностальгия по тому времени, когда ему не приходилось делить Усаги с прилипчивой девушкой, которая заставляла их тратить время на беспокойство о подарках и романтических встречах, о тех вещах, которые девушки, казалось, заботиться так много и что ни один из них не имел ни малейшего интереса.

Он знал, однако, что время идет и все меняется. Его отец всегда говорил ему, что однажды он найдет красивую и милую женщину, похожую на его мать, и что он будет еще более предан своей девушке, чем Усаги. Ему нужно было дать своему другу вырасти и заставить его голову, может быть, даже сердце, понять, что это нормально и что бы это ни было, их дружба никогда не перестанет существовать.

— Ты делаешь меня очень счастливым, Акита, — слова, шепчущиеся шепотом, были способом сказать спасибо и попросить о помощи одновременно, и они всегда находили правильный способ получить что-то от защищающего старшего мальчика, которому Усаги так доверял.

— Ты сделаешь это еще раз! — Инузуки резко встал и принял позу лидера, которую использовал, когда ему приходилось тренироваться со своей командой. Он закрывает глаза и концентрируется на музыке. — Если ты ошибешься, импровизируй. Если бы это была драка, то не было бы репетиций, так что это одно и то же.

Надменный тон голоса сделал атмосферу немного более пугающей, однако он послужил цели и заставил всех, включая Хатико, сохранять бдительность и занимать свои позиции для последней тренировки перед вечеринкой.

— А потом мы собираемся купить что-нибудь холодное, — Акита воспользовался моментом и отдал приказ, зная, что Хатаке не всегда помогает ему.

— Верно ! — теперь все или ничего.


К сожалению, даже несмотря на усилия дуэта, неуверенность все еще говорила громче, и после расставания, чтобы каждый пошел в свой дом, чтобы подготовиться, Усаги еще дважды репетировал в своей комнате. Он остановился только тогда, когда в дверях появился Какаши с серьезным лицом и бумагой в руках. Это не предвещает ничего хорошего.

— Пожалуйста, скажи мне, что дядя Ирука дома, — со своим обычным беспокойством Усаги атаковал там, где, по его мнению, он мог быть самой большой проблемой.

— Я действительно хочу, чтобы вы, ребята, не всегда ожидали, что я все испорчу, — без юмора сказал Какаши и вошел в комнату. — Я хочу поговорить о чем-то немного сложном. Я не хочу портить тебе вечер, но я думаю, что лучше не ждать слишком долго.

— Я ненавижу саспенс, пропусти его.

— Я встречаюсь с кое кем уже несколько дней...

— НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ, ЧТО ТЫ ПРЕДАЕШЬ ИРУКУ!? — только взорвавшись, Усаги понял, что Умино может быть в доме и не знать об этом, поэтому он изо всех сил попытался захлопнуть дверь спальни и повернулся к отцу. — Я знаю, что это не мое дело, но если вы, ребята, расстанетесь, я приму его сторону. Какой позор, отец!

— Хэй! Я не говорю о таком свидании! — Какаши поднял руки немного сбитый с толку, немного удивленный, очень испуганный. — Я говорю о твоей матери.

— Не понял, — Выражение лица у него было такое же, как когда он в четвертый раз услышал анекдот про паве или пакуме.

— Я представляю, что это будет трудно и что у тебя много вопросов о ней, но я хочу, чтобы ты знал, что я буду рядом с тобой и что... э..., — Хатаке прочитал бумагу с указанием, что Ирука ему написал. — Верно. Всему свое время.

— Какое время? Если ты видишься, мне все равно. А теперь извини, я хочу переодеться и мне нужно уединение.

— Усаги, бояться - это нормально...

— Папа! — мальчик ждал с открытой дверью, нетерпеливо постукивая ногой по полу.

— Что?

— Я хочу переодеться. Я слишком большой, чтобы делать это перед вами, извини.

— Все нормально. Когда захочешь что-то спросить, позовит меня, — Какаши вышел из коридора, дезориентированный непредвиденной реакцией.

— Хэй! Можно спросить.

— Что? — он держал бумагу, надеясь, что знает, что ответить.

— Где маска, которую прислала Чо Чо? Я искал везде и не могу найти её.

— Ты уже заглянул под кровать?

— Ой..., — Усаги хлопнул дверью и снова пошел одеваться.

На мгновение он задумался над тем, что сказал ему отец. За всю свою жизнь он ни разу не хотел встретиться с женщиной, которая дала ему жизнь, и редко ему даже было любопытно узнать, как она выглядит, за исключением разве что тех случаев, когда кто-то делал комплименты цвету его глаз или в какой-нибудь оговорке, когда Какаши упомянул сходство между его глаз, но, в конце концов, это было именно так.

Он стряхнул с себя эти мысли, взлохмачивая голову, и рассмеялся над ситуацией. Гораздо важнее, чем волноваться о незнакомке, ему нужно было написать речь.

Заключительные примечания:

Этот вопрос о матери будет раскрыт в фике «Семья Хатаке». Я прошу прощения за то, что оставил это фрагментарно, но это часть создания истории с таким количеством ядер, которые я не планировала излагать на бумаге, но я была взволнована. Чтобы хорошо это понять, рекомендую прочитать все истории в моем профиле с MenmaNG в названии. На YouTube также есть видео с дополнительной информацией: Canal Panelinha do Caos.

От переводчика: этот фф был не закончен, планировалось четыре части, но автор забросил его, так что надеюсь это не станет для вас проблемой.