Найденное в камышах...

Детский рисунок. [Writober #18]

С немного мятого листа на него смотрело уродливое подобие собаки, с картошкой вместо носа. Она держалась на четырёх подпорках, (пятой, как он догадался, был хвост). Трава, похожая на пучок спутанных ниток с белыми прогалинами, небо, такое же как трава, только голубое с белыми кружочками.
Был ещё толи цветок, толи бабочка на травинке, прямо под носом у пса.

Детский рисунок.

Джеймс тяжело вздохнул, откинулся на спину, и кресло словно поглотило его. По всей гостиной гуляли тени от потрескивавшего в камине огня. Он закрыл глаза и попытался собраться с мыслями.

Динка уехал в универ, Джейк тоже, никто в дом залезть не мог, а сам он доставать детские рисунки сына бы не стал. Или стал бы?
Прошлую ночь он почти не помнил, а единственным, что возникало перед глазами, когда он спрашивал себя, что же он делал, была бутылка виски и формочка со льдом в виде звёздочек. Мальчишкам они в детстве очень нравились.

Если быть до конца откровенным, то он вообще не помнил, чтобы Дин рисовал нечто подобное. Его всегда больше привлекали более яркие и экзотичные штуки.

А если откровенничать ещё сильнее, то Джеймс невыносимо скучал. Кажется, это называется синдромом пустого гнезда. Родители всегда тяжело переносят время, когда их нежно любимое чадо покидает дом, чтобы лицом к лицу встретиться со взрослой жизнью. Но он был не просто родителем. Джеймс с самого начала был отцом-одиночкой.

И вот теперь он заперт наедине со своими воспоминаниями о смехе сына, о чтении перед сном, о неловких признаниях в какой-нибудь учиненной неприятности и многом другом, всего не перечислишь.

Во многих книгах, которые он старательно штудировал, перед тем, как всерьёз заняться усыновлением, умные люди писали о том, что срастаться с ребёнком опасно и вредно, что надо иметь хобби и работу, работу и хобби, личную жизнь, время, которые вы всецело обязаны посвящать себе. Джеймс был образцовым отцом, разумеется он всего этого придерживался, но помогло ли это ему отпустить сына?

Он всегда мечтал о семье. Своей у него никогда не было, точнее могла бы быть, но толи он её нечаянно отверг, толи она его. Спустя столько лет уже не разберёшь. Сейчас он словно вернулся в то страдное время, когда он случайно, ненароком от отчаяния не лишил себя жизни.
Это тяжело. Жить, зная что твои имя и фамилия — выдумка. Тебя никто не называл. Тебя никто не звал в этот мир, но ты ведь все равно здесь, верно? Он был желанным и был нужным, но лишь до того момента, пока не появился брат. А затем ещё один, и ещё один, и ещё... Они были такими как надо, не то что он.

Надо встреться с Дрейком, с остальными ребятами, может съездить куда-нибудь.

Его рука дернулась, в поисках бутылки пива, но её рядом не оказалось.

Плюс один пункт в список дел на ближайшее время: завязать с выпивкой. Пораскисал и хватит.

Джеймс положил рисунок на стол и поплёлся на кухню в поисках вчерашней холодной пиццы.
В холодильнике была обнаружена пара кусков. Он был так голоден, что сразу вцепился в один из них. Оглядел темную гостиную. Выглядело уныло, надо бы навести порядок, а ещё проверить почту. Он так долго и бессмысленно упивался своим горем, что напрочь позабыло о том, что сын его все-таки любит, а игнорировать его со стороны Джеймса было бы крайне странно.
Мужчина и не заметил, как его взгляд упёрся в темное пятно прямо за диваном. Это был маленький мальчик, он держал перед собой рисунок и, широко распахнув красные глаза, неестественно широко улыбался ему.

— Как тебе мой рисунок?