10. Дыхание

5 3 0
                                    


Я стоял, наклонившись над телом посреди гостиной. Холодное, неподвижное как мраморная статуя, оно отлично вписывалось в интерьер. Кровь давно засохла и превратилась в липкие чёрные лужицы, как будто кто-то мог разлить здесь вишневый сок.

Он вился у камина, грелся.

— Как тебе оно? — вдруг спросил он.

Я встал и размял ноги, сидеть на корточках удобно и приятно только минуту-две, не больше.

— В смысле? — вскинув бровь, переспросил я и приблизился к нему.

— Как тебе существование без физического тела? — он с любопытством похлопал глазами, чуть склонив голову на бок.

— Это то, чего я всегда хотел. Мои ожидания полностью соответствовали реальности, — мой взгляд замер на его сцепленных у груди рук, он мял ворсистые полосатые рукава свитера. Красный, синий, белый, голубой — чередовались, в сознании всплыл образ отёкшего лица трупа с тонкой струйкой крови из закатанного глаза.

— Короче, я всем доволен! — подытоживающе выдал я.

— Хорошо, — он хитро прищурился и расплылся в лукавой улыбке, — Тогда пойдём, это дело всё равно никто не раскроет.

«Значит можем не ждать следователей..,» — мысленно за него продолжил я.

Так странно и необычно было наблюдать как от человека, горячей паровой машины, искрящей сознанием и идеями, остаётся кусок сырого мяса.
Даже мы дышали.
Раньше во время морозов я выпускал тонкую белую струйку дыма и глядел, как она рассеивается в воздухе. Теперь, стоя на улице, я так гонял-туда сюда снежинки, получалось очень здорово и эффективно. Призраки гуляют как сквозняк и это мне очень подходило. Ничто не доставляло мне большего удовольствия, чем прогулки по крышам.

Он, несмотря на сдержанность, быстро заражался моим настроем, и когда надо было перескочить с одной крыши на другую, делал это более задорно, чем стоило бы проводнику, образа которого он придерживался.

— Знаешь, я бы не хотел однажды обнаружить своё тело в каком-нибудь притоне, — однажды ночью сказал ему я.

Он тогда не понял меня и просто вскинул брови, ожидая пояснений.

Я продефилировал к самому краю крыши и сел, свесив ноги.

— Мне часто кажется, что всё происходящее — сон. Я не хочу просыпаться.

— А ты не помнишь где заснул, да? — его голос звучал обеспокоено и заботливо, так обычно звучат девушки, слегка разжалобленные какой-нибудь выдуманной, но чрезвычайно душещипательной историей.

Я кротко кивнул. Два быстрых прыжка, и он опустился рядом со мной.

— Если хочешь, я могу убедиться, что с ним все в порядке.

— Да, пожалуйста, — почти не задумываясь, отозвался я.

Путевые заметки потерянного осколкаМесто, где живут истории. Откройте их для себя