Но Шисюн Не Хочет Быть Злодеем!

Глава 24. Формирование 99-ти трупов.

Бай Фанлу поднял голову, и десятки теневых фигур в темноте заколебались и окружили его, притягивая к себе со всех сторон.

Это были слуги и служанки из особняка, с повисшими по бокам руками. Их движения были легкими, ноги шаркали вперед. С первого взгляда казалось, что эти фигуры парят в воздухе, словно блуждающие души.

Их головы больше не склонялись, а были аккуратно вытянуты в одну сторону, лицом к Бай Фанлу. В глазницах не было зрачков, а белки глаз имели зеленовато-голубой оттенок, что было крайне пугающе.

На висках Бай Фанлу выступили капли холодного пота. Он заставил себя успокоиться и осмотрел окрестности. Вдруг он заметил, что один из толпы был необычайно высок и одет в халат, непохожий на другие.

Бай Фанлу вздрогнул и остановил взгляд, чтобы внимательно присмотреться. Он увидел, что, хотя походка этого человека ничем не отличалась от походки трупов рядом с ним, область под его коленями казалась пустой. У него не было ни ног, ни обуви, а тело поддерживали лишь два деревянных колышка толщиной с запястье. Его одежда была ярко-фиолетового цвета с узором из шнеков, вышитым золотым шелком, который был слабо различим.

Взглянув на его лицо, Бай Фанлу увидел его раньше, только оно было тоньше, старше и с более четкими чертами лица.

Должно быть, это настоящий губернатор города Инчжоу, Вэй Линь. Он тоже был превращен в живого мертвеца!

Как говорилось в книге, это была формация девяносто девяти трупов!

Оказалось, что уже было девяносто девять человеческих жертвоприношений, и девяносто девятым был Вэй Линь.

Бай Фанлу хотел предотвратить завершение этой формации, но не смог.

Его сердце сразу же заныло, трупы приближались к нему, плотно упакованные, словно колония кормящихся черных муравьев. Когда эти существа двигались, их одежда терлась об их тела и шуршала.

Их было слишком много, и они располагались во всех направлениях. Бай Фанлу не видел их, и он быстро искал цель среди трупов.

В этот момент в тихом ночном небе зазвучала приглушенная мелодия. Неторопливо сменив тон, она звучала еще более грозно, чем сяо, и более завораживающе, чем ди, поскольку исходила из определенной точки одновременно скорбно и сурово.