UhGood

Слова, как змеи по стеклу

Сезон дождей разыгрывается с новой силой где-то в конце июня. Тогда из дома побоялись выходить даже самые отчаянные, смотря за тем, как загибаются высокие деревья, почти касаясь своими макушками земли. День выдался славный. Намджун пощелкивал авторучкой уже битый час, пристально смотря в одну точку. Марджи несколько раз заходила и оставляла новые документы на столе своего господина, изредка спрашивая о желании чего-нибудь вкусить, но альфа глухо отказывался и продолжал таранить тяжелым взглядом мелкие предметы интерьера. Когда взгляд ухватился за яркую конфету, Джун на секунду завис, а после вспомнил, при каких вообще обстоятельствах она была получена. Точнее, что уже битый месяц лежит на столе и мозолит глаза. Он бы и рад ее выкинуть — ибо сладкое не переносит на дух — но рука поднимается. Уже в третий раз этот странный, до жути странный, и, как назвал его Намджун, глупый парень делает невероятные поступки. Не то, чтобы мужчина растаял от касаний, взглядов или подобной ебалды, нет — он пытался понять, зачем? Зачем он отдает свою доброту кому-то, зачем помогает совершенно незнакомому человеку? А может Намджун самый настоящий маньяк, коем и является на самом деле. Этот парень…

Намджун давно не ощущал чего-то…
Тот момент, когда появилась легкая дымка хоть какой-то эмоции вывела его на новый лад. Будто у старой, поломанной машины снова завелся мотор, и судьба решила дать второй шанс на новую жизнь. Яркую жизнь.

Взяв конфету в руку, Джун медленно развернул ее и уставился на милого карамельного котенка синего цвета.

— Чернично-виноградный бум, — по слогам произнес альфа, и обернулся по сторонам, не замечая какого-либо присутвия, лизнул сладость, неимоверно морщась от пронизывающего все тела мизерного количества сахара. Трюк был хуевый, из разряда невыполнимых, но он смог. Хотя бы попытался сделать хоть что-то.

Теперь этой эмоции ему хватит еще на месяц. Он будет ежедневно разжевывать привкус, который воспоминанием осядет на самом кончике языка, заставляя вернуться в холодный июньский день.

…

Ветер неприятно хлестал по щекам, заставляя съеживаться из-за особо сильных толчков мурашек. Ветровка, накинула в спешке, совсем не грела, а любимая пушистая кофта осталась лежать на потрепанном кресле, в тепле, где еще двадцать минут назад сидел и сам парень. Юнги быстро перепрыгивал большие лужи, моментально наступая в новые, более мелкие, но не менее грязные. Джинсы давно были мокрыми, зонтик уже не спасал, а тело продрогло так сильно, что хотелось выть от «холодной боли».