Тем временем дети двух великих держав старались развлечь себя как угодно, но контактировать друг с другом не стали. Союз не очень долюбливал Рейха, считая его типичным высокомерным и занудным человеком. Поэтому немного помаячив перед его глазами и перед гостями, он резко завернул за угол не оставив и следа о своем присутствии.
Третий Рейх знал об отношении Совка к нему, и все же тот скучал не меньше самого красноармейца и ему ничего не оставалось как исподтишка наблюдать за ним, стараясь не попадаться на глаза. Заметив, что тот свернул за угол, младшего немца охватило огромное любопытство и желание знать, куда же он направился. Юркнув за ним, тот оказался в большом, но довольно пустом коридоре дворца из которого доносились некоторые голоса из главного зала. Осмотревшись вокруг, осознавая что в этой части замка он не был, Рейх продолжил свой путь, тихо и аккуратно следуя за Совком.
Союз же в свою очередь петляя по коридорам, вскоре дошел до тупика в виде каменной стены. Немного задумавшись, русский начал ощупывать каждый булыжник, наконец дёрнув за нужный. Отойдя назад, Совет наблюдал за тем как стена отодвигается, после чего тот победно ухмыльнулся и пошел далее в эту кромешную темноту. Венику же казалось, что эта неизвестность тянула за собой Совка и тот шел под действием какого то заклинания, либо же чар. Но это лишь ощущение.
Постояв малость в ступоре, из этого состояния будущего нациста вывело то, что стена начинала задвигаться обратно. Не теряя ни минуты, он все же быстро прошел прямо в темень, веди желание знать намного преобладало, чем страх. Разве не интересно ли почему гость вашего дворца знает о нем больше, чем вы сами?
Оказавшись неизвестно где, на немца по малому начинала наступать паника. Руки немного задрожали, стук сердца стал более частым, и глаза, разбегающиеся в стороны, которые пытались зацепится за что то знакомое, напряглись. Но в один миг шуршание от шагов Союза прекратилось, наступила давящая тишь. От этого становилась жутко, неужто Рей отстал от Совка?
Притаив дыхание, нацист почувствовал движение сзади, от чего страх напрочь парализовал его тело, оно напрочь его не слушалось, словно не его. В одну секунду, юноша был прижат к холодной каменный стене, чувствуя на шее горячую ладонь, давящую на его глотку. Стоило немцу только издать писк, как его взору предстал сам Совет. Он стоял довольно близко к мальчику, сжимая его горло сильнее, обжигая своим дыханием его ухо. Дыхание было тяжёлым, даже томным. Переведя взгляд на своего оппонента, немец положил свои ладони на его руку, оглядывая коммуниста до ужаса испуганными глазами.
