Фу! Ко мне! - мужчина торопливо слез с лошади и, отгоняя собак, поспешил посмотреть, на что они так неистово лаяли.
- Твою мать! - перед ним была девушка, нет, скорее молодая женщина. Тело её уже было полностью сформировавшимся и будоражило взгляд, в то время, как лицо выглядело по-детски непосредственным, мягким. Она не двигалась. Казалось, будто она просто спит. Мужчина поспешил к ней. Дышит. В отключке. Встав и оглядевшись, он обнаружил, что, рядом никого нет - девушка была одна.
Вот же ...! - ругнувшись, он склонился над бесчувственной незнакомкой и попытался привести её в чувство: похлопал по щекам, лёгонько потряс, побрызгал в лицо водой из фляги, - ничего.
Повторно и пространнее, чем в первый раз, выругавшись, мужчина осторожно подхватил Гермиону на руки и понёс к лошади. Потратив пару минут и уйму сил, он всё-таки сумел сесть в седло, посадив девушку перед собой и обхватив за талию одной рукой, другой взял поводья и тронул коня.
Ах, Боже мой! - полненькая женщина с милым, добродушным лицом и весёлыми морщинками вокруг глаз всплеснула руками и торопливо подошла к дивану, на который минуту назад мужчина бережно уложил девушку. Она всё ещё была без сознания.
Ну что же вы, Петр Андреевич стоите! Господи, где моя аптечка, - она засуетилась.
- Да я... - мужчина виновато замялся, - уже пытался, - он с тревогой посмотрел в сторону дивана.
Ну не стойте же вы столбом! -, женщина решительно отодвинула Петра Андреевича от дивана и склонилась над Гермионой.
Прошло несколько напряженных минут .
Вдруг, со стороны дивана раздался шум.
- Лежи, милая, лежи, тебе пока нельзя вставать. Хочешь пить? - женщина отодвинулась от дивана, давая хозяину дома приблизиться к гостье.
- Как вы себя чувствуете? - он присел на краешек дивана, - Вы потеряли сознание в лесу, и я, - он на секунду запнулся,- привёз вас сюда. - девушка молча продолжала на него смотреть.
Мерлин, ущипни меня.
В первую секунду ещё не осознав, где находится, попыталась тут же достать палочку. Одновременно с воспоминаниями о вчерашней ночи ощутила, как по спине медленно расползается холодное липкое пятно ужаса. Рядом совершенно незнакомые люди обеспокоенно смотрят и ждут от неё чего-то. Чертовы идиоты! Что им нужно вообще? И что я тут делаю?!?
К горлу подступил противный ком. На коже огнём горели взгляды этих двоих. Они ждали ответа. Объяснений. Им нужны, мерлин раздери, объяснения, которых у неё нет. За которые она сама заплатила бы немалую цену. Но их нет.
Почему-то вдруг захотелось закричать или завыть на худой конец, но вместо этого неожиданно, даже для самой себя, тоном, каким мог бы по праву гордиться сам Северус Снейп выдала самую дикую вещь, какую может только сказать человек в подобной ситуации.
- I'd like to eat smth - Петр подумал, что ослышался, - Что вы сказали? - он пристально и удивлённо посмотрел на девушку.
В ответ та с не меньшим удивлением во все глаза таращилась на незнакомца.
А потом засмеялась.
Лежала на этом чертовом старом продавленном и воняющем какой-то сладкой мутью диване, фиг знает, в какой жопе мира и просто смеялась. От души, до слез. Только бы не разрыдаться прямо здесь. Хохотала так, как, наверное, никто и никогда не хохотал. Вкладывала в этот уже полудикий смех всё, что успело накопиться за эти сумасшедшие сутки. Или уже не сутки? Да к чёрту всё! Просто на секунду забыть обо всём этом бреде. Забыть, забить и смеяться. Растягивать губы до кровоточащих трещинок в уголках. Больше смеха, больше боли. Только не плакать.
Ведь, Гермиона Грейнджер не плачет. И пофиг, что вокруг творится настоящий дурдом.
Они стояли и смотрели. Пётр с испугом посмотрел на женщину. Но она уже повернулась к нему спиной и ловко убирала обратно в аптечку второпях вынутые и разбросанные по всему столу лекарства.
- Эээ.. - но она опередила его вопрос и, не оборачиваясь, тихо сказала, так, что ему пришлось сделать шаг к ней, чтобы расслышать - у бедной девочки истерика. Помоги ей.
Он остановился и в растерянности обернулся к мечущейся по дивану Гермионе. Она уже не смеялась. Теперь она лежала, свернувшись калачиком, подтянув ноги почти к подбородку и беззвучно тряслась всем телом, с силой сжимая вспотевшими и побелевшими от напряжения пальцами обивку дивана. Она что-то беззвучно бормотала, но слов было не разобрать.
Что?!? Как он может помочь этой несчастной?!? Ей нужен врач, медсестра, ну, хоть, кто-нибудь, кто, знает, что надо делать.
Черт! Черт! Черт!
Снова обернулся к помощнице, но та и не думала ему помогать, а всё также спокойно возилась с аптечкой. На миг он поразился. Да что за бред вокруг вообще творится?!? Какая-то сумасшедшая девица в истерике бьётся на его диване, а его домработница в это время вместо того, чтобы ей помочь, спокойно занимается не пойми чем и ещё приказывает ему самому разгребать всё дерьмо.
Твою мать!
Удар. Звон разбитого стекла, и вмиг всё прекратилось.
Он медленно повернулся на звук. В куче осколков на остатках журнального столика спиной к нему неподвижно лежала сумасшедшая гостья.
