Фанатка

26. Вопрос. (Грейс)

(13 день)

Проснувшись, я думаю, что, видимо, вся эта история с признаниями была для меня слишком травмирующей, раз я вырубилась, да ещё так надолго. Вспоминаю, что перед тем, как заснуть, лежала и не могла перестать плакать. Опять становится обидно, и глаза начинает пощипывать. Голову задираю вверх, несколько вздохов-выдохов. Надо взять себя в руки. По уму ничего реально страшного ведь не произошло, я думаю, что он даже не понял, что сделал что-то не то. А даже если и понял, то ему без разницы. У них там война четыре миллиона лет, за это время наверняка насмотрелся вещей реально страшных, да и сам скорее всего в стороне не стоял, а тут я со своими нежными чувствами... У него работа или исследовательский интерес — а у меня травма. На самом деле мне скорее всего всё это только на пользу — когда... и если... я вернусь к автоботам, то мне будет проще. Это просто урок в назидание, чтобы не идеализировала никого.

Выглядываю из коробки, и внутри всё сжимается. Нет, сегодня мне там делать нечего, не хочу... не могу спокойно реагировать. Так до конца дня лежу, сижу, верчусь, играю в телефон, в общем, отвлекаюсь от навязчивых мыслей как могу.

14 (день)

На завтра просыпаюсь и думаю, насколько же морально оказалось тяжело находиться во власти существа, от которого невозможно ничего скрыть, утаить, которое всё видит, слышит, знает, контролирует... и которое на всё реагирует спокойно. Забавно, но именно этим он мне всегда и нравился. Тоже идеальный... только по-другому, не такой, как Оптимус.

Интересно, что только сейчас я задумываюсь и над собственной слишком бурной, строго говоря, реакцией. Из-за чего так? Я ведь... да я всегда была «вещью в себе», когда девчонки в очередной раз рассказывали о своих чувствах, отношениях, я всегда только слушала, о себе я никогда не рассказывала. Один раз только мне было настолько невыносимо, что я поняла, что свихнусь, если не поделюсь с кем-нибудь. Это было перед отъездом сюда, в Америку. У меня в России была подруга, которая запросто могла приехать ко мне с ночёвкой, а главное, она не считала нужным давать советы. И вот, ночью, при выключенном свете, я долго рассказывала и о своей влюблённости, и о том, что длится это уже не один год, и о том, что сейчас всё закончилось, и я хочу сбежать... от себя. Рассказывала о том, о чём я никогда никому не говорила. Помню это чувство, когда душевное напряжение снимается в виде лёгкой физической судороги.