«Что-то» и как это найти

«Конец.»

Прошлый день закончился чередой неудач для Даши. Настроение все еще было никаким, девочка чувствовала себя поникшей, какая-то блуждающая в ее сердце тревога не давала покоя, ощущение, будто все неизбежно плохо. Это стянуло ее будто тягучей жидкостью, смолой, зыбучими песками и не давало двигаться, говорить, думать, вязкая тягучая жидкость, в которой Даша словно потерялась, увязла без возможности выбраться; это давило на грудную клетку, сжимая легкие и не давая дышать, сжимало ноги, руки, горло и, казалось, от напряжения голова вот-вот взорвется. Может, так бы и произошло, но к Даше подошла мама, принеся небольшую тарелку фруктов: она всегда так делала, когда видела, что дочери грустно. Порой не нужно лишних вопросов и разговоров, они удручают и такая утонченная особа, как мама Даши, это прекрасно понимала. Сегодня не хотелось выходить на улицу и, словно соглашаясь с Дашей, дождь решил идти весь день, то заглушаясь и капая маленькими капельками, то снова усиливаясь и пугая всех жителей большими, сильно и больно бьющими каплями, а может даже и градом. Сев за стол, девочка задумалась: как ей все объяснить Аиде и, недолго думая, она побежала к маме просить позвонить ее матери и та, быть может, уговорит Аиду взять трубку и поговорить. Маму долго уговаривать не пришлось, она скоро набрала номер и теперь единственным пугающим моментом были гудки, которые, как казалось, длились вечность.
-Здравствуйте. Мама Аиды? Да. Вы, должно быть, знаете, наши дочки дружат. Даша очень просит дать Аиде трубку что-то сказать.
Даша выжидающе смотрела на маму, разговаривающую с по телефону. В животе была словно тяжесть от предвкушения возможного разговора с подругой.
-Не хочет разговаривать? Хорошо, все равно спасибо. До свидания.
На душе стало пусто. Так быстро прервался, казалось бы, идеальный план Даши. А грустнее всего было то, что Аида действительно не хочет разговаривать с Дашей до сих пор.
Даша разочаровано села обратно за стол. В любом случае, стоило попытаться. Было тяжело ощущать утрату дорогой и горячо любимой подруги, пусть они и не были совсем близки, как, например, с мамой, все равно это была единственная подруга Даши. Может, Даша сама не давала им сблизиться, а ведь Аида из всех друзей всегда выбирала Дашу, чтобы рассказать секрет или чтобы сидеть вместе. Девочка думала обо всех моментах, когда только могла обидеть Аиду или подумать о ней плохо; эти мысли делались тяжелым комом, который Даше хотелось вышвырнуть из головы. Было так стыдно вспоминать обо всех плохих мыслях и поступках, а ужаснее всего чувствовать вину. Дабы отвлечься от этих мыслей, с тоской на душе Даша нашла в себе силы написать на твердой бумаге акварелью нечто лирическое, грустное и одинокое, прям как она. Картина вышла, но девочку это уже особо не радовало.
  На следующий день в школе Даше удалось немного развеяться благодаря мысли о несложных и веселых уроках, а также думах о подарке, который вот-вот она подарит Лилии Николаевне. Ей все думалось, как будет здорово, когда эти глаза-капельки вдруг зажгутся огоньками, а губы расплывутся в улыбке, как она будет хвалить девочку, а Даша, отнекиваясь, будет говорить, что ей не стоит так сильно захваливать ученицу. Эти мысли были настоящим лучиком света, не терпелось подарить подарок, это ожидание даже было приятнее, намного, в сотни, в тысячи раз, нежели получение подарков от других. Даша любила получать похвалу и видеть близких и любимых ей людей счастливыми. А она любила практически всех людей, поэтому видеть счастливым каждого казалось ей высшим удовольствием.
И вот Даша несет в потных от волнения руках картину, сложенную в аккуратный подарочный пакетик, данный вчера вечером мамой. Сердце сильно бьется и нарастает тревога, ноги становятся словно ватными, мысли, а уж тем более слова, путаются и не выходит сказать чего-то более внятного и понятного, нежели «С Днем рождения Вас, Лилия Николаевна!». А ведь было столько всего еще запланировано! Но это слишком страшно, слишком тревожно и стеснительно сказать. Она даже забылась и не подарила подарок, который несла в руках! Насколько же странно она сейчас выглядела в глазах одноклассников. Девочка всегда завидовала детям, которые так просто могли разговаривать с учителями, даже спорить с ними.  
  Аида отказалась сидеть с Дашей и попросила отсадить ее к однокласснику. Это стало очередным ударом для девочки и она снова поникла, ушла в в грустное настроение, ведь все, абсолютно все будто идет целенаправленно против нее. Мысли прервал лишь начинающийся урок.
  После уроков Даша решилась подойти к учителю и лично преподнести ей подарок. У Лилии Николаевны уже много чего лежало на столе: подарочные пакеты с чем-то непонятным для Даши внутри, шоколадки, коробки конфет, открытки, чаи, много всего. Даша воодушевилась мыслью, что она единственная принесет ей что-то, что она делала долго и старательно. Сама. Девочка так долго думала, что в классе она осталась с учительницей наедине. Возможно, именно это оказало успокаивающее действие и Даша протянула пакет с рисунком сирени, совершенно не подходящей основному подарку. Лилия Николаевна вытянула картину, нарисованную акварелью, тонко и нежно, и восхитилась:
-Лилия на фоне водопада... Почему такой рисунок, Даша?
Девочка смутилась, ей показалось, что учительнице не понравился подарок, однако она ответила:
-Мне казалось, это похоже на Вас. Эта Лилия, как Ваше имя, грустно наклонившая голову на фоне льющегося водопада. Вы тоже часто грустите, а ваши волосы, они стекают по вашим плечам, словно водопады.
Учительнице очень понравилась такая характеристика, казалось, она даже покраснела. Легкая улыбка тронула ее губы, а взгляд стал устремленным куда-то в никуда.
-Даша... ты так прекрасно описала меня, это очень красиво. Спасибо тебе большое, я не знала, что ты так умеешь. Я правда так себя ощущаю. А знаешь, волосы такие у меня от мамы, мне в детстве тоже её казались водопадами.
Девочка не верила своим ушам. Казалось, она услышала самые драгоценные и приятные слова, все внутри будто бушевало волнами, был ураган, шторм.
-Я вижу, вы поссорились с Аидой. Даша, береги всегда друзей, ни одна ссора, помимо настоящего предательства, не стоит близких отношений.
Сказав это, Лилия Николаевна словно постарела. Глаза стали грустными, вокруг словно образовались темные круги, будто они провалились куда-то, а уголки губ стремительно поползли вниз. Даша не знала, что происходит, но она чувствовала, ощущала, что сейчас учительнице особенно грустно. Она не чувствовала даже своей грусти на фоне ее, девочка ведь никогда не видела, как взрослые плачут или грустят. Кап-кап и на парту упали две слезинки, Даша заглянула в переполненные грустью и болью раскрасневшиеся глаза учителя. Ей стало страшно внутри, она растерялась и не придумала ничего больше, чем просто обнять учительницу. Ей было достаточно грусти за последние дни, но она хотела забрать эту боль, лишь бы Лилия не плакала больше. Казалось, они просидели так полчаса, а может час.
-Лилия Николаевна! Я подружусь, обязательно подружусь с Аидой. Как бы она ни обижалась на меня, я все равно подружусь.
Лилия Николаевна посмотрела на нее глазами, полными слёз:
-Дашенька! Я так рада, я восхищаюсь этим в тебе. Я так хочу поговорить с человеком, с которым когда-то давно сильно поссорилась. Мне грустно, до сих пор грустно из-за этого.
Даша даже не знала, что сказать. Стоит ли ей давать совет учителю? Наверное, стоит. Сейчас не такая официальная обстановка, которая была еще недавно:
-Лилия Николаевна... никогда не поздно помириться.
Учительница дрогнула после этих слов и ее слезы остановились.
-Это правда, никогда не поздно, никогда...
Смахнув оставшиеся слезы, учитель помогла Даше осуществить сборы, сопровождающиеся ее расспросами, все ли хорошо, на что та однотипно кивала. Девочка даже не знала, что сказать, чтобы подбодрить учителя.
  Настроение было все равно поникшим, Даша снова углубилась в свои проблемы. Ей так хотелось с кем-то об этом поговорить и она решила, что давно не заходила к Антонине-Ящерке. Зайдя в подъезд, Даша уверенно поздоровалась:
-Здравствуйте!
-Здравствуй, Даша! Давно тебя не видела, сказать все хотела, что пирог был тот очень вкусный.
Девочка сначала не поняла, про что она говорит, но уже через несколько секунд вспомнила:
-Спасибо! Это мама готовила. Антонина, могу ли я с Вами поговорить?
-Всегда, когда пожелаешь, Даша. Времени у меня много.
Даша рассказала ей все, что с ней происходило за последнее время: про Лешу, Вову, про скрипку, про оригами, про Аиду и Али. Ящерка внимательно слушала, не перебивая. А потом сказала:
-Даша... не они ль все вместе заходили ко мне минут двадцать назад...
Девочка округлила глаза. Как такое возможно? Али и Леша с Вовой? Аида? Они не могли все вместе прийти к ней. Даше показалось, что Антонина снова над ней шутит.
-Вы смеётесь надо мной!
-Нет. Я говорю тебе правду. Какой прок мне издеваться над плачущим ребенком? Я тоже плакала из-за потери, Даша. Я знаю, я помню, как мне было грустно. Я тоже искала «что-то» и не могла его найти. Пойми меня, «что-то» — оно есть во всех нас,  это то, что есть в нашем сердце. Кто-то его использует, считает важным, считается с ним, а кто-то нет. Я знаю многих людей, я многое повидала на своем веку, я знавала многих стариков, и тех, кто жив, и тех, кто сейчас на свете ином. Никогда никто не думал перед смертью о том, сколько у него денег, сколько у него квартир, кем он работал. Все думали только о том, с кем они провели свою жизнь, скольким они помогли ее улучшить, скольких они спасли, кому они принесли радость лишь своим присутствием, насколько счастливы были остальные, пока этот человек был рядом. Ты молода, очень молода, моя девочка. У тебя еще все впереди. Помни об этом, помни о своих друзьях, а главное о семье, которая тебя любит. Приноси в этот мир свет и добро, столько, сколько сможешь. Если будет возможность — помогай, радуй и радуйся сама. Твои добрые поступки, твоя вера в остальных и в себя, твоя любовь к людям, твой альтруизм — вот, что такое «что-то». Оно может быть разным, но смысл один и тот же.
Дашу поразили эти слова. Она и подумать не могла, что ответ все это время был так близко, настолько, что его можно было узнать еще давно. Ящерка направила свой взгляд куда-то вдаль и сказала:
-У меня не получилось быть такой, какой ты можешь стать. Я была плохой матерью, плохим человеком. Я готова отдать все, что у меня есть, лишь бы вернуться назад и все изменить. А я, считай, на смертном одре. И я не думала и не мечтала еще ни о чем кроме этого.
Эта поразительная серьезность была чем-то новым в Ящерке для Даши. Это было что-то, что глубоко запрятано в ней самой, что-то, что она сама боится показывать, даже себе, и никакой глазик-буравчик тут не поможет.
-Антонина, никогда не поздно что-то исправить. Вы могли совершать ошибки, но сейчас уже все по-другому.
Ее глаза словно засветились, но вскоре, под тяжестью собственных мыслей огонек потух.
-Возможно, Даша, возможно. А кто это там?
Из-за угла выглянула кучка друзей и все в сборе: Аида, Леша, Вова, Али. Казалось, Даша никогда еще не была настолько удивленной, настолько обескураженной. Это было лучше любого подарка, это было чем-то, что разжигало огонь в ее сердце. Она побежала обнимать друзей, даже не спрашивая, что произошло и как они оказались вдруг все вместе, а те кинулись объяснять, что переживали за нее и отныне они не будут ссориться. В подъезде показалась мама.
-Даша! Два часа уже прошло! Ты куда пропала? Я уже, я уже всех учителей обзвонила!
Глаза мамы словно наполнились слезами от облегчения, которое она испытала, увидев дочь целой и невредимой. Даша поняла это и просто подбежала обнять ее. Друзья присоединились к ним.
-Антонина, не думайте, что вы тут не при чем! — игриво сказала Даша.
Старушка поспешно встала и присоединилась к теплым объятиям, однако в душе ее все еще было семечко тоски, тоски по кому-то, кого она хочет вернуть.
-Я так хочу также обнять свою любимую дочку. — грустно сказала Антонина.
-Вы знаете ее номер? Позвоните ей!
-Я думаю сейчас... я думаю, что позвоню ей. Спасибо тебе, Даша.
  На следующий день перед школой мама сказала, что уроки отменяются, ведь на месте нет учительницы, девочка испугалась, что с ней что-то произошло после вчерашнего, однако мама сказала, что она куда-то внезапно собралась уехать. Даша даже не знала, что и думать, но мама уточнила, что голос у Лилии Николаевны был необычайно веселый и облегченный, чему до сих пор удивляется вся школьная администрация.
Решив в таком случае погулять вместо школы, Даша заметила кучку сумок внизу и бегающую вокруг них Антонину.
-Что происходит? — удивленно воскликнула Даша.
Антонина повернулась и Даша увидела ее: горящие глаза, улыбка до ушей, которая делает ее лицо словно молодым, пусть некоторые и думают, что она сулит появлением морщин, красивое платье, а главное — длинные распущенные волосы, словно стекающие по ее плечам, волосы-водопады...
-Даша! Спасибо тебе большое, спасибо тебе. Я уезжаю. Я не знаю, когда я вернусь, но я уезжаю с ней смотреть на водопады, с моей самой любимой, моей единственной дочерью.
Последнее слово она сказала словно с придыханием.
-Какое счастье, Антонина! Вы нашли ее?
-Я нашла ее, Даша! Я так была глупа в своей молодости, как же я была глупа! Мы поссорились из-за ничего, считай! Я так хотела, чтобы она много зарабатывала, я не разрешала ей быть учителем. Мне казалось, это такая низкооплачиваемая, такая глупая работа. Я так ошибалась, я так хотела изменить ее, хотела выбрать за нее, а так нельзя, Даша, нельзя так! Я рада, я настолько рада!
Даша была на седьмом небе от счастья, просто видя эту суетливую счастливую старушку.
-Даша, никогда не забывай о своем «что-то». Вспоминай и в молодости и в старости, насколько счастливыми ты можешь сделать людей.
Ящерка окончила собираться и подошла к такси, поджидающему ее около подъезда.
-Всегда помни об этом, Даша. — сказала она напоследок и села в машину, улыбаясь. Машина скоро уехала.
-Я всегда буду Вас помнить. — пробормотала Даша со слезами счастья на глазах.
  Даша шла по дороге, достав плеер и собираясь слушать музыку. Она собиралась скоро встретиться со всеми своими друзьями. Новые композиции ей были практически неизвестны, те, что как-то закачал Лёша и она включила первую попавшуюся «Друзьям».

Я сам переживу свои печали,
С друзьями стану радости делить.
Как мало мы друзьям своим сказали
Так много успевая говорить...