Borgata| ВИГУКИ

Deep

Тэхен заглянул в иллюминатор и тихонько вздохнул, разглядывая крыло самолета. Стоило лишь представить, что они поднимутся высоко за облака, как по телу пробежали неприятные мурашки. Чтобы избавиться от них, он резко опустил шторку и, откинувшись на сиденьи, прикрыл глаза. Лететь было страшно, это нагоняло неприятные и болезненные воспоминания о том дне, когда от родителей, которых он любил всем сердцем, не осталось даже праха.

Чонгук тоже заметно нервничал, проверяя отсутствие оповещений на экране своего телефона, оттого и не замечал состояния Тэхена рядом с собой. Он был слишком глубоко погружен в свои мысли касаемо отъезда. Так позорно он никогда в своей жизни не сбегал. Он даже наказания отца всегда принимал с достоинством и гордо поднятой головой, а тут... стыдоба.

— Простите, а сколько нам лететь? — поинтересовался Тэхен у стюарда, готовящего борт к отбытию.

— Тринадцать часов в небе, господин. Наш самолет позволяет лететь без дозаправок.

— Тринадцать часов на этой адской высоте? Чонгук, я передумал. Я согласен пожить в бункере, серьезно, давай никуда не полетим, а?

Чонгук отвлекся от своих мыслей, но Тэхену ничего не ответил, только немного раздраженно мотнул головой и поднял глаза на стюарда, все еще стоящего рядом с ними.

— Принеси мне виски, — бросил он и омега, коротко поклонившись, ушел.

Тэхен печально посмотрел ему вслед, ведь его теперь буквально некому было спасти. И вообще, как человек может себя комфортно чувствовать во время полета? Это же издевательство и насилие над организмом.

Чонгук, переключив свои мысли на мужа, накрыл ладонь Тэхена своей, успокаивающе сжал изящную кисть и, поднеся ее к губам, нежно поцеловал. Пусть он и нервничал, но сейчас волнение Тэхена почувствовал сильнее собственных угрызений совести, а тому волноваться никак нельзя. Потому они и уезжают, чтобы волнений и стрессов у него было как можно меньше. А еще чтобы он наконец был в безопасности.

— Почему у тебя дрожат руки? — спросил альфа. Он ощущал дрожь в пальцах супруга так отчетливо, что, казалось, будто и его собственные руки начинают подрагивать.

Омега тяжело вздохнул и лег головой на стол, хватаясь за сидящего напротив Чонгука обеими руками. Даже несмотря на то, что в салоне играла тихая и умиротворяющая музыка, Тэхену казалось, что она приближает его к похоронам. А ему, вообще-то ни в коем случае нельзя умирать, особенно сейчас. Это было так несправедливо! В конце концов, дверь самолета все еще открыта, трап пока не отогнали, а значит, у него есть возможность сбежать.