Взбалмошный божок

Односторонняя встреча

Ужасное утро с тяжёлым пробуждением, будь воля бога, он бы ещё века три проспал. Реальность не радовала. Во сне нет этого холода, что пробирает тело, нет этой боли в груди и голове, глаза не щиплет от тусклого света, да и этого разгрома, который многострадалец устроил вчера, там тоже нет. С трудом поднявшись с кресла, демонюга понял, что болит ещё и спина. Если бы было возможно, Люциус позвал к себе Ло и попросил о целебных травах, но, увы, этому не быть. По крайней мере, пока. Полукровка сам пошёл на поиски лекарства.

***

Кряхтя и ругаясь вполголоса, Люци добрёл до какой-то поляны, где росли нужные растения. Он набрал сколько-то цветов и, в очередной раз шипя от боли, услышал до звона в ушах знакомый голос. В душе, которой, может, никогда и не было, божок ликовал и рыдал одновременно, ведь он не может подойти к парню. Он же бог, где это видано, чтобы бог отчитывался перед смертным?! Собственное эго душит и велит не ходить в тот треклятый дом, а новые для мужчины нежные чувства вызывают желание хоть глазком, пусть даже и мельком, увидеть этого глупого мальчишку.

Тихо дойдя до дома воина, полукровка спрятался за деревьями. А шатен, что суетливо носился по дому, его даже не замечал. Беловласый любовался этой непринужденностью смертного. Парень что-то напевал, можно было разобрать лишь отдельные слова. Люци навострил уши, прислушавшись и чуть используя магию, чтобы приглушить посторонние звуки, он услышал одну строчку:

— Я всегда помню о главном, когда засыпаю плавно, я не вернусь домой, если в моём городе пропал дом твой.

Какое совпадение, выходец Ада так бы и повёл себя, если бы Лололошка решил уехать. Перевернул бы этот мир вверх дном, но нашёл паренька.

"Это одержимость... – полубог прикрыл глаза рукой. – Что я делаю?.. Что ты со мной сделал?!"

Но мысленный поток демона прервало то, что парень покинул дом, несостоявшегося романтика могли заметить, и тот залез на дерево.

Сколько он там проторчал только чёрт знает. Ло не отходил далеко от дома, всё хозяйством занимался, а Люци сидел воробушком на дереве, положение не особо удобное, да и с таким списком больных конечностей, но мужчина не обращал на это внимания, даже про травы забыл. Начинало темнеть, стали выбираться наружу твари мира сего. Только сейчас полубог понял, что его человек — истинный придурок: дверей нормальных нет, крышу всё никак не сделает. И ладно безопасность, он же так простудится, вечный холод и сквозняк никого не пощадят.

Солнце почти ушло за горизонт, и только сейчас мальчишка ушёл в дом. Там Лошка переодевался и обрабатывал раны. Люциуса заворожил этот процесс. Он заметил у парня, кроме заживающих ран, шрамы: на руках, животе, спине, даже около шеи и на бёдрах.

— Когда он только успел? — божок не так давно узнал, как появляются шрамы, из книг, он перечитал немало литературы о смертных и их особенностях, всё-таки его избранник — человек, а с ними лучше аккуратно, люди слишком хрупкие.

В доме потух свет, хозяин лёг спать. Полубог какое-то время сидел на ветке, пока в его голову не ударила кровь: он захотел подойти к парню. Собственно, бессмертный так и сделал. Тихо подойдя к кровати, мужчина лицезрел забавную и милую картину: шатен спал, раскинув руки, край футболки задрался, оголяя впалый животик юноши, одеяло было скинуто на пол. Полукровка присел на край кровати, с любопытством наблюдая, как медленно и спокойно вздымалась чужая грудь, за тихим дыханием, за спокойным и умиротворённым выражением лица. Азарт взял верх, демон тихонько провёл кончиками пальцев по прохладной коже, тело юноши податливо к горячим прикосновениям, Люциус завёл руку под футболку, аккуратно поглаживая парня, склонившись над последним. Неприлично близко были их лица, беловласому нравилась эта близость, с осторожностью он накрыл чужие губы своими, Люци аккуратно покрывал губы и лицо юноши тёплыми и нежными поцелуями. Демон хотел большего, но пока не время. Расцеловав спящего от макушки до ключиц, полукровка остановился, он отстранился и стал заботливо поправлять одежду шатена, поднял и отряхнул одеяло, в которое укутал Ло по самые гланды. Просидев возле юноши ещё какое-то время, Люциус снял один из своих перстней и надел его на пальчик Лололошки, не обручальное, но да ладно, это вопрос времени, сейчас это кольцо для защиты глупенького смертного.

На прощание божок поцеловал спящего в губы:

— Сладких снов, воришка~ — мужчина покинул дом, растворившись во тьме леса.

Наутро Лололошка будет с недоумением разглядывать нежданный подарок и гадать, от кого он, а Люциус будет ждать следующей встречи, пусть о ней и не будет знать его человек.